В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Ергин Дэниел

Для строительства основания своей пирамиды Инсулл приобретал местные электроэнергетические компании, закрывал их небольшие, неэффективные электростанции и строил гораздо более крупные центральные электростанции, а также линии электропередач, чтобы обслуживать несколько районов. Электричество становилось более доступным, а цены снижались. Благодаря этому его компании стали поставщиками электричества для миллионов американцев.

Однако новой модели угрожала беспорядочная конкуренция. Электрогенерирующая компания должна была получить лицензию в муниципалитете, а тот мог предоставить лицензии нескольким конкурирующим компаниям. Более того, нередко лицензирование превращалось в источник коррупции – предоставленную

лицензию могли вскоре аннулировать.

В общей сложности с 1882 по 1905 г. муниципалитет Чикаго предоставил 29 лицензий на электроснабжение, плюс еще 18 предоставили администрации городов-спутников Чикаго. Действие некоторых лицензий распространялось лишь на «несколько кварталов в северо-западной части» или «старый двенадцатый район». Три лицензии охватывали весь город. Политическая нестабильность, связанная с лицензиями, усложняла привлечение капитала, который был так необходим для расширения, повышения эффективности и снижения затрат в результате увеличения масштабов¹³.

Оказавшись в таких сложных условиях, Инсулл предложил еще одну инновацию, на этот раз не технического, а политического характера – соглашение с регулирующим органом. Потребность отрасли в крупных инвестициях диктовала необходимость монополии, но монополии особого вида – «естественной монополии». Если две компании будут прокладывать линии электропередач по одному и тому же маршруту, наращивать мощности и конкурировать друг с другом за одного и того же потребителя, они потратят очень много средств. В результате стоимость электроэнергии для потребителя существенно увеличится. А вот естественная монополия, благодаря эффективности инвестиций, могла бы снизить цены для потребителя.

Именно для этого и было необходимо соглашение. Инсулл понимал, что если «бизнес является естественной монополией, он должен регулироваться неким государственным органом», а именно комиссией штата по коммунальным предприятиям, которая будет определять, насколько «справедливы» его тарифы. Как он выразился, «конкуренция – не лучший экономический регулятор» в сфере электроснабжения. Этот его призыв к государственному регулированию вряд ли одобряли другие предприниматели в сфере электроснабжения, но бизнес стал функционировать в данной сфере именно таким образом. Со временем соглашение с регулирующим органом превратилось в часть государственной политики: как естественная монополия, электроэнергетическая компания должна регулироваться, а ее тарифы и нормы прибыли должны определяться комиссией по коммунальным предприятиям. От регуляторов, в свою очередь, требовалось, как писал в 1912 г. судья Верховного суда Оливер Венделл Холмс-младший, «справедливое толкование соглашения»¹⁴.

Соглашение с регулирующим органом возлагало на естественного монополиста важную обязанность – «обслуживать», т. е. снабжать электричеством всех на своей территории и предоставлять приемлемые, качественные услуги по обоснованной стоимости. В противном случае его могли лишить лицензии.

Электрополис: передача технологии через океан

Чикаго, освещенный Инсуллом, стал городом, демонстрировавшим миру преимущества электричества. У него был только один соперник – Берлин, который во всем мире называли «электрополисом».

Ключевую роль в обретении Берлином – и Германией – превосходства в сфере электрификации сыграли изобретатель Вернер фон Сименс и инженер Эмиль Ратенау. Ратенау приобрел в Германии права на изобретения Эдисона, связанные с электричеством. Его компания получила всеобщее признание в 1884 г., когда электрифицировала популярное кафе Bauer на бульваре Унтер-ден-Линден, самой известной улице Берлина. Компания называлась Allgemeine Elektrizitats Gesellschaft, что в переводе с немецкого означает «универсальная

электрическая компания», а впоследствии стала просто AEG. К 1912 г. о Берлине говорили как о «самом важном городе с точки зрения электричества» в Европе. Siemens и AEG стали авторитетными компаниями, которые конкурировали друг с другом за контракты на электрификацию больших и малых городов по всей Германии.

Электричество было критерием прогресса в конце XIX и начале XX в. В этом плане Берлин с населением 3 млн человек и Чикаго с населением 2 млн затмевали Лондон, который, с его семимиллионным населением, был крупнейшим – и самым важным – городом западного мира. Если в Чикаго и в Берлине имелась централизованная система электроснабжения, то в Лондоне действовали 70 электростанций, примерно 70 разных способов ценообразования и 65 энергетических компаний, в том числе такие многопрофильные фирмы, как Westminster Electric Supply Corporation, Charing Cross Electric Supply Company и St James and Pall Mall Company. «Лондонцы, которые могли себе позволить электричество, поджаривали хлеб утром при помощи одного тока, освещали рабочий кабинет другим, посещали компаньонов в соседнем здании, где было третье, и шли домой по улицам, которые освещались четвертым».

Лондон отставал из-за отсутствия регулирования, которое способствовало бы формированию более рациональной единой системы. Один известный инженер посетовал в 1913 г., что Лондон потребляет «абсурдно малое количество электричества» для такого большого города. «Мы сильно рискуем не только стать последними, но и так и остаться ими». Отставал Лондон еще долго¹⁵.

В Российскую империю электричество пришло в 1880-х и 1890-х гг. На переднем крае стоял младший брат Вернера Сименса, Карл фон Сименс, который осветил Невский проспект в Санкт-Петербурге, а затем создал компанию «Общество электрического освещения», имевшую монопольное положение в городе. В 1898 г. Сименс построил крупнейшую по тем временам электростанцию в Москве. Однако реальное рождение электроэнергетической отрасли в России произошло в 1920 г., и связано оно с известным ленинским лозунгом «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Именно тогда была создана Государственная комиссия по электрификации России (ГОЭЛРО), в обязанности которой входило создание централизованной системы электроснабжения, необходимой для индустриализации.

Стремитесь к вершине

Самюэль Инсулл к 1920-м гг. реализовал в США свою бизнес-модель, в основе которой лежали экономия от масштабов, обеспечиваемая централизованной, массовой выработкой электроэнергии, и предложение недорогого продукта самым разным клиентам. Его электроэнергетическая империя простиралась от Среднего Запада до Востока. Наглядной демонстрацией масштаба достижений являлся сам Чикаго. Когда Инсулл возглавил Chicago Edison в 1882 г., во всем городе насчитывалось лишь 5000 потребителей, которые платили исходя из числа электрических лампочек. Оптимистичный прогноз в то время был таким: «В конечном итоге электричеством будут пользоваться не менее 25 000 чикагцев».

В реальности к 1920 г. 95 % домов Чикаго были подключены к электросети. И плата взималась в зависимости от использованной электроэнергии. Это был прообраз представлений Инсулла об устройстве всего мира: «Каждый дом, каждый завод и каждая транспортная линия будет получать энергию из одного источника, по той простой причине, что это самый дешевый способ ее выработки и передачи». К периоду экономического бума 1920-х гг. Инсулл стал не просто одним из самых известных бизнесменов в мире, а символом капитализма. Многие считали его величайшим деятелем эпохи, к его словам относились с большим почтением, как к словам мудреца, а «инсуллизм» провозглашали будущим капитализма¹⁶.