В поисках «голубой земли»
Шрифт:
Неотъемлемой частью всего этого являлась, конечно, биржа, которая сначала временно располагалась в деревянном бараке, где каждый день земельные участки меняли хозяев.
Основная цена за участок, которую взимал комитет старателей, не играла на бирже никакой роли. Здесь имели значение спрос и предложение, а также фактическая или предполагаемая добыча алмазов на участке.
Когда новичок Джон Хартли, бывший в Англии квалифицированным юристом, прибыл на месторождение алмазов, он расстался со значительной частью своих денег, но зато получил хороший урок. Человек, с которым Хартли сторговался, сказал, что уступает ему богатый
В этот период широкое распространение получил так называемый кантин-раш. Это был особый, ловкий и весьма прибыльный прием спекуляции участками в алмазоносных районах. Заезжие торговцы «начиняли» землю несколькими маленькими алмазами и распространяли слухи о богатой находке. Такие новички, как Джон Хартли, тратили все свои сбережения, и часто им приходилось начинать все сначала. Впрочем, иногда на эту уловку попадались и опытные старатели.
Особенно сильно поднимались цены на участки, где более или менее регулярно находили драгоценные камни и прибыль считалась обеспеченной. Это относилось прежде всего к месторождению Кимберли. Первоначально цена одного участка составляла 10 шиллингов в месяц, через год она поднялась до 100 фунтов, а еще через 10 лет за него платили 10–15 тысяч фунтов. Но и это далеко еще не было окончательной ценой.
По вине искателей алмазов, хотя они и не сознавали этого, появилась другая трудность, которая повлекла за собой тяжелые последствия. Подходы к отдельным участкам все больше загромождались грудами земли. Они возникли из-за того, что старатели каждый день все глубже вгрызались в землю. Многие из них достигали глубины 10, 15, 20 или даже 30 метров. Немало старателей было заживо погребено под осыпавшимися камнями и глиной.
«Голубая земля» — первичная порода, содержащая алмазы, — покрыта мощным, двадцатиметровым слоем грязи, песка, камней. Из этой массы так называемой «желтой земли» и состояли отвалы, разделявшие участки старателей. По отвалам алмазоискатели каждый день добирались до своих участков, неся тяжелые инструменты. Но порода долго не выдерживала постоянной нагрузки: число обвалов и несчастных случаев увеличивалось.
Однажды в январе 1872 года старателей постигло большое несчастье, которого они опасались уже давно. После сильного ненастья обрушилась большая часть отвалов и старательских шурфов. Никто не знал точного числа жертв. Поговаривали о том, что погибло несколько десятков белых и в два раза больше африканцев, которые использовались на приисках в качестве дешевой рабочей силы. Отчаяние по поводу того, что пошли прахом месяцы тяжелой работы, было сильнее, чем скорбь по погибшим.
Суровая жизнь закалила старателей, приучила их не падать духом. Почти ежедневно и даже ежечасно эти люди рисковали своей жизнью. Они собрались с силами и снова взялись за работу. Многие были убеждены, что необходимо действовать сообща. Это касалось прежде всего устранения последствий катастрофы. Вынуждали их к этому и все более ухудшавшиеся условия труда.
Месяц за месяцем углублялись и расширялись шурфы. Участились прорывы подземных вод, а края выработок продолжали обрушиваться. Чтобы уменьшить риск и разделить финансовые и трудовые тяготы, люди стали объединяться в артели.
Положение, в соответствии с которым каждый старатель мог иметь не более двух участков, препятствовало организации таких артелей, поэтому в 1874 году оно было отменено.
Комитет старателей был превращен в официальную организацию — Комиссию по защите интересов старателей, в которой работали опытные горные инженеры. Каждый владелец участка должен был платить взносы в эту комиссию, которая, в свою очередь, брала на себя контроль
Но все эти меры не смогли уберечь старателей от новых катастроф, подобных той, которая произошла в 1872 году. Главной причиной были примитивные методы работы. Настало время найти другие меры безопасности, потому что отвалы породы, образовывавшие границы между участками, уже сами представляли опасность.
Сегодня невозможно установить, кто придумал поднимать породу с помощью системы тросов. Во всяком случае, эта система, которую образно называли «паутиной из тросов», внесла решительные изменения в технику горных разработок в Кимберли. Огромная сеть раскинулась над всем прииском: каждый владелец участка имел свою веревку, которая вела к краю шурфа. На пеньковую веревку, стальной трос или кожаный ремень подвешивались металлические или кожаные ведра, а то и корзины.
Благодаря этому новшеству значительно облегчилась транспортировка породы из выработки и доставка старателей к месту работы и обратно. На краю участков были построены трехъярусные помосты с системой блоков, через которые проходили канаты. Благодаря этому владельцы отдельных участков не мешали друг другу. За помостами были установлены колеса. Иногда,_чтобы привести их в действие, использовался традиционный тягловый скот: мулы, ослы, лошади, быки. Но, как правило, здесь работали африканцы, содержание которых обходилось намного дешевле, чем содержание тяглового скота.
Переплетение тросов, ведер, корзин создавало при свете луны (работы не прекращались и ночью) таинственную картину. Скрип канатов смешивался с громкими командами рабочих, стоявших на помостах, и с шумом земляных работ. Все это звучало в ушах искателей алмазов и во время короткого неспокойного сна, являясь таким же неотъемлемым спутником их жизни, как и постоянная жажда.
Эти новшества просуществовали недолго. Правда, промежуточные стены перестали обваливаться, потому что их уже не было. Те, кто следил за горными работами, предупреждали и другие несчастные случаи. Труд старателей, которые метр за метром углублялись в грунт, был нерентабельным. Поэтому неудивительно, что в конце концов добычу алмазов взяла на себя крупная организация, располагающая значительными капиталами.
Финансовый капитал, который все более активно распространял свои колониальные интересы на Южную Африку, предпринял попытку поставить под контроль и добычу алмазов, отняв ее у многочисленных мелких предпринимателей и старателей. С этой целью Англия «приобрела» в 1875 году за 2 миллиона золотых марок месторождение алмазов, найденное на месте фермы «Де Бирс». Тем самым она получила возможность оказывать все возрастающее влияние на добычу алмазов в этом районе.
В конце XVI11 века Англия приступила к захвату Южной Африки. Между бурскими и английскими колонизаторами завязалась ожесточенная борьба за господство в этой части Африканского континента. Учитывая большое стратегическое значение Капской колонии, Англия в 1795 году аннексировала ее, но по условиям подписанного с Францией в 1802 г. Амьенского мира принуждена была вернуть Голландии. В 1806 году Англия вторично аннексировала Капскую колонию. Международный Венский конгресс 1814–1815 годов, созванный после разгрома наполеоновской империи, признал эту колонию владением Англии.
Здесь был установлен колониальный режим со всеми его атрибутами, налогами, податями, законами. Высшим представителем британской короны был губернатор. Колониализм буров должен был подчиниться британскому колониализму.
Буры хотели сохранить свою независимость. В 30-х и 40-х годах многие из них, теснимые англичанами, покинули Капскую колонию. Сотни телег, запряженных быками, устремились в районы, расположенные между реками Оранжевой, Ваалем и Лимпопо. Захватывая эти земли, буры вели вооруженную борьбу против африканских племен, оказывавших ожесточенное сопротивление.