В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
Шрифт:
Например, Иосиф называет ее царицей Египта и Эфиопии, хотя под Эфиопией в то время подразумевалось царство Мероэ, находящееся на территории современного Судана [9] . Первое, дошедшее до нас соотнесение этнонима с той территорией, которую мы сегодня знаем как Эфиопия, находится в «Истории александрийских патриархов». Хроникер коптских патриархов Александрии, Михаил Тинийский, написал этот труд при патриархе Христодулосе Александрийском (1047–1077). Он разместил Шебу в стране Аль-Хабаш (Абиссиния), христианском царстве, находившемся на территории современной Северной и Центральной Эфиопии [10] . В начале XIII века писатель по имени Абу Салих, скорее всего армянский христианин, живший в Египте, включил рассказ об Абиссинии в свою книгу о церквях и монастырях Египта: «Абиссиния — это царство Шеба; отсюда царица Йемена пришла в Иерусалим, чтобы услышать мудрость Соломона» [11] .
9
Josephus. Antiquities of the Jews. VIII. 5–6.
10
Aziz S. Atiya, et al., eds., Sawirus ibn al-Mukaffa. History of the Patriarchs of the Egyptian Church. II. P. 118–120.
11
Abu Salih. The Churches and Monasteries of Egypt and some neighboring countries. Oxford, 1895.
Выдающееся положение арабской Шебы может похоронить все версии, касающиеся Эфиопии. Тем не менее мы знаем, что здесь существовало царство Шеба как часть древнего государства, расположенного в Тигре и Эритрее задолго до того, как Аксум пришел к власти. Титулы властителей этого преаксумского царства включали в себя упоминания «Дамата и Шебы». Исследование археологического материала, относящегося к этому периоду, показывает, что язык и материальная культура этого древнего эфиопского государственного образования были созвучны йеменским.
Эти археологические раскопки, открывшие существование данного государственного образования, были сделаны совсем недавно, а поэтому неизвестны более ранним исследователям. Они не упомянуты даже в книге Грэма Хэнкока. В ней автор все еще цитирует замечание Баджа, сделанное восемьдесят лет назад, что во времена Соломона «коренное население территории, которую мы сейчас называем Абиссинией, было дикарями». Но, как показывают результаты раскопок, люди Дамата и Шебы совершенно не соответствовали данному утверждению. Самое выдающееся из достижений этой цивилизации, храм Йеха, был достаточно широко известен, хотя его значение как памятника эпохи более древней, чем сам Аксум, и не рассматривалось. Сейчас существует предположение, что этот храм был построен на руинах старого здания, возраст которого датируется примерно VIII веком до н. э.
Открытие древних надписей эфиопских правителей Дамата и Шебы, обычно относящихся к их царице, создало почву для новых предположений, связанных с этим именем. Даже если мы датируем существование этого государства VIII веком до н. э., оно все равно было позже времени Соломона и царицы Савской. Но, как оказывается, йеменская царица Савская тоже не может претендовать на столь древнее происхождение. Самые ранние источники, посвященные Соломону и царице Савской, датируются X веком до н. э. Правда, археологического материала, сохранившегося от древнейеменской цивилизации, осталось гораздо больше всего того, что мы имеем в Эфиопии. Но эфиопская Шеба не может не приниматься в расчет, хотя и трудно поверить в то, что в эфиопские летописи не проникло ни одного упоминания об этом древнем государстве.
Вопрос о расовом происхождении не слишком заботит авторов КН, но для них она совершенно точно не была чужестранкой. Книга описывает ее в самых лестных выражениях. Будучи правительницей с шести лет, она оставалась девственницей и была сильной и прекрасной. Царица обладала гибкостью и красотой (КН 30). Макшара, дочь фараона, которая привела царя Соломона к идолопоклонству, добавляет крайне важную характеристику к этому совершенному портрету, когда восклицает, обращаясь к царю:
…Сын твой похитил твой ковчег, сын твой, которого ты породил. Он произошел от чужого народа, с которым Бог не разрешал тебе родниться, от эфиопской женщины, не твоего цвета, не твоей страны, которая к тому же черная.
КН 64
Позже Азария также деликатно касается этого вопроса. После короткой речи, посвященной благам Эфиопии, новой богоизбранной земли, он добавляет (в переводе Баджа):
Есть вещь, которую мы не можем не упомянуть: черноту кожи — я говорю это только потому, что вижу вас, — но если Господь сделает белыми ваши сердца, ничто не сможет навредить вам.
КН 90
Несомненно, что высшие церковные чиновники, «переводившие» КН, — сами чернокожие, — добавили этот пассаж для того, чтобы каждый возможный аспект, касающийся Эфиопии, был принят во внимание. Для эфиопа, читающего КН, не было сомнения: Македа, царица Савская, была черной эфиопской женщиной.
Кебра Нагаст — это очень необычный текст. Проникнутый духом и буквой Ветхого Завета, он также представляет читателю весомые заимствования из Нового Завета и других источников. В нем можно найти следы апокрифов, патристики, иудейских текстов и многого другого. Все это сплетено в странную историю с множеством разрывов и вариаций сюжета. Порою достаточно одного слова, чтобы мысль автора КН внезапно отклонилась от темы. Оригинальные тексты цитируются бессистемно, иногда неправильно, иногда с добавлениями, призванными, по замыслу авторов, расширить тему. Цитаты очень часто перефразируются, искажаются или просто являются анахроничными. Царь Соломон может цитировать пророка Исайю, который жил несколько веков спустя. Один и тот же текст может использоваться дважды, приписываться разным авторам и цитироваться с вариациями. Текст может быть неверно атрибутирован, так же как и неверно процитирован. Некоторые выдержки просто изобретены и представляют собой сплав нескольких библейских текстов. Иногда это происходит из-за того, что использовались разные источники, устная традиция или просто потому, что у составителя КН была плохая память. Иногда это делается из-за желания подкрепить свою мысль библейской цитатой. Соответственно, Библия выворачивается согласно идеологии составителей. Подводя итоги, мы можем сказать, что «текст Ветхого Завета столь сильно проник в мысли авторов КН, что они не могут не выражать их без помощи ветхозаветного материала» [12] .
12
Hubbard D. A. Op. cit.
Разумеется, в КН можно встретить не только библейские сюжеты. Здесь можно найти множество отрывков, в которых авторы стараются извлечь из доступных им источников — коптских, арабских, в общем восточнохристианских, — некую суть, способствующую укреплению славы Эфиопии. Техника постоянного цитирования была в Эфиопии вполне обычной. Чем больше в книге упомянуто текстов, тем более образованным кажется ее автор. В КН без зазрения совести используются высказывания самых высоких авторитетов того времени. В тексте можно встретить места, в которых святой Григорий Просветитель распространяется по поводу славы царей Эфиопии перед всем Никейским собором 325 года и говорит по этому поводу о библейском символизме. В другом отрывке Дематий, патриарх Константинопольский (272–303), рассказывает, как он нашел древний манускрипт в храме Святой Софии, в котором описано разделение власти над миром между императорами Эфиопии и Рима. Именно из этого мифического документа берет начало история о Соломоне и царице Савской. Чудесное обретение потерянного манускрипта — это прием, обыгранный множество раз в подобного рода литературе. Он работает даже сейчас, ведь столь часто можно встретить размышления об источниках потерянной мудрости, скрытых, например, в секретных помещениях под Сфинксом. Грэм Хэнкок активно пропагандирует подобного рода измышления в своем «Хранителе бытия», где можно почерпнуть следующие сенсационные размышления: «Возможно, что под Сфинксом сокрыты мудрость Тота и секреты алхимиков» [13] .
13
Hancock G. Keeper of Genesis: A Quest for the Hidden Legacy of Mankind. L., 1996.
В КН можно найти другую интересную подробность. Некоторые детали — летящий по воздуху ковчег, падение египетских идолов, чудесная скорость движения ковчега — испытывают нашу доверчивость, но все они часть той силы, которая приписывается ковчегу самой Библией. Продолжение же истории достаточно скромное и совершенно рациональное по сравнению с тем, что мы можем найти в иудейских, мусульманских или других эфиопских источниках, касающихся темы ковчега. Несмотря на то что КН очень во многом зависит от тех драматических версий данного сюжета, что циркулировали в иудейско-мусульманском мире, в самом тексте они были отредактированы так, чтобы выглядеть максимально реалистично, если только КН не имела в качестве первоисточника другую, возможно коптскую, традицию, не вобравшую в себя всех мистических преувеличений. Разумеется, в тексте можно найти некоторые приукрашивания. Соломон мог общаться с птицами и животными, и ему подчинялись демоны. Этот сюжет упомянут при рассказе о том, как Соломон строил храм и от кого получал советы (КН 25). Здесь описывается, какими инструментами пользовались при постройке, но нет упоминаний о каких-либо видах магии. Способность общаться с птицами и животными (см. III Цар. 4:33 о библейском происхождении данной традиции) и повелевать демонами приписывалась царю Соломону при любом его упоминании, независимо от того, был ли это греческий, коптский или какой-либо другой текст. Соломон, подобно Александру Македонскому, стал героем самых невероятных легенд.
Говоря в общем, версия событий, изложенная в КН, крайне прозаична по сравнению с другими легендами о Соломоне и царице Савской. Встреча двух правителей произошла не благодаря ангельской вести, а из-за обыкновенного рассказа купца. Джинн не уносил прочь золотые троны, не было сияющих дворцов со стеклянным полом. Царица не излечилась от своего уродства, деформированной обезьяньей ноги, так же как и нет в версии КН никаких упоминаний о волшебном древе. Все это происходило в других версиях легенды.