В поисках легкой наживы
Шрифт:
Она пожала плечами.
— Не знаю. Я почему-то считала, что он поступит именно так. Вера сказала: «Сработает — наше счастье, не сработает — придумаем что-нибудь покруче. Зато преимущества этого плана в том, что, если он все-таки удастся, милиции и в голову не придет подумать на тебя».
Меня поразило хладнокровие этой фифы, которая преспокойно, заранее все предусмотрев, готовила убийство собственного мужа. Пути господни неисповедимы. Каких только людей не бывает на свете. И дураков, и чудиков, и таких вот дьяволов в юбке. Самое интересное заключается
Я немного помолчала, обдумывая ситуацию и докуривая сигарету.
И тут меня осенило. Мысль, которая мучила меня (насчет того, что Вера Николаевна старалась для себя), теперь окончательно оформилась.
— Даша, а вам не показалось странным, что Дмитрий Петрович не оставил никакого завещания? Людмила Васильевна — его партнер. Она тоже может претендовать на что-то.
— Они разведены.
— Ну и что?
— Как что?
— Ладно, оставим это пока. Только мне кажется, что завещание все же существует. И очень скоро оно выплывет. Вы знали, что у вашего мужа была женщина, кроме вас и первой жены? Правда, задолго до вас.
Глаза у дамочки сразу стали квадратными:
— Женщина?!
— И не только женщина. Еще и ребенок. Теперь уже большенький, надо думать.
— О господи! Только этого мне не хватало для полного счастья.
— Мне вот что хотелось бы знать: есть ли у Веры Николаевны старшая сестра?
— Д-да… Есть. И еще племянница. Я извлекла из сумочки фотографию и показала ее Даше.
— Посмотрите, не она ли тут изображена. Даша рассеянно взяла снимок и внимательно рассмотрела его. — У — Я эту женщину не знаю. А сестру Веры мне никогда не доводилось видеть. Вы думаете, что Вера… Она чем-то похожа на нее. Эта женщина на фотографии. Хотя, в принципе, если присмотреться получше, то только тем, что такая же светловолосая. Да и снимок довольно плохой.
— Где живет ее сестра?
— Я не знаю точно, где-то в Дальнем районе. Можно спросить у Веры.
— Потом. Попозже. Не надо, чтобы она о чем-то догадалась.
Мне очень захотелось попортить Дарье кровь. Она это заслужила. Она должна быть хоть как-то наказана за свои деяния. И я с наслаждением поведала ей о том, как встретила Веру Николаевну в кафе в обществе некой Катеньки. И о том, что их отношения просто не оставили у меня никаких сомнений.
— Мне показалось, что эта юная особа гораздо милее сердцу Веры Николаевны, чем вы. Так нежно она на нее смотрела, такие комплиментики отпускала. Прямо две голубки, да и только. Сочувствую вам. — Я притворно вздохнула и добавила:
— Я знаю, как больно узнать об измене самого близкого человека.
Очаровательные глаза Дарьи наполнились слезами.
— Катенька… По-моему, так зовут ее племянницу, Она как-то говорила.
Еще чище получается. Выходит, что Вера Николаевна совращает собственную племянницу. Или это просто совпадение имен. Черт возьми!
— Эта Катенька — черноволосая, черноглазая и очень симпатичная, — описала я Дарье соперницу. У той даже глаза засверкали.
— Вот сволочь! Предательница. Нашла с кем связываться.
— Вы ее знаете?
— Это новенькая в нашем агентстве. Она ничего собой не представляет. Преподаватель по сценическому движению с ней намучился. Дура тупорылая.
Мадам вновь плеснула себе коньяк и как-то яростно его проглотила. Одним махом, как водку. Потерла глаза кулаком, совсем по-детски. Не знаю, что ее больше огорчило: наличие еще одного претендента на наследство или измена подруги.
Чем дальше в лес, тем больше дров. И туман не желает рассеиваться.
— Когда похороны вашего мужа?
— Завтра. А что это вам даст? — Пока не знаю. Вдруг да заявится на них дамочка, которая на снимке? Так сказать, женщина под черной вуалью.
— Извините, Татьяна Александровна, я сейчас, — Дарья поднялась и отправилась в ванную. То ли в порядок себя привести, то ли принять потихоньку от меня что-нибудь успокоительное.
Мне только этого и было нужно; Я тихо вышла в прихожую, взяла ее сумочку и поместила туда «жучка», которого только что извлекла из телефона. Он в сумочке теперь нужней.
Недаром же я ей все свои гипотезы, как на духу, выложила. Сейчас точно помчится к подруге, начнет выяснять отношения (Семейные отношения. Мои магические кубики как в воду глядели, а я-то не сразу об этом догадалась), и тогда… Тогда мне будет достоверно известно, кто и что сверлил с таким шумом. Ведь к Елизавете Ивановне приходила блондинистая особа.
Дарья вышла из ванной, и я начала прощаться. Напоследок я спросила ее, знакома ли соседка Людмилы Васильевны с ее коварной подругой. Но Дарья этого не знала.
А я не знала в тот самый момент, насколько я наивна.
Дарья, как я и предположила, сразу же помчалась в агентство. Я ждала ее уже там, неподалеку, припарковав машину таким образом, чтобы она не бросалась в глаза. Надев наушники, я приготовилась слушать.
Для себя я решила, что подруги сейчас начнут выяснять отношения.
И тут появлюсь я «на белом коне, в белых перчатках» и этак небрежно заявлю:
— Так вы, любезная Вера Николаевна, для себя старались, обрекая на смерть Дмитрия Петровича? А не знакома ли вам женщина, которая изображена на фотографии? А часом не ваша ли это сестра?
Дарья примчалась на такси и опрометью влетела в дверь помещения, в котором находилось агентство.
Она начала разговор прямо с порога, сухо проронив:
— Мне надо с тобой поговорить. Срочно.
— Что случилось, Данюшка? — Приятный голосок Веры Николаевны журчал, как весенний ручеек.
— Мне надо поговорить с тобой наедине. Немедленно.
— Что-то ты не в себе. Ну, идем в кабинет. Там и поговорим.
Заскрипели двери: одна, потом вторая…
— Ну, ты стерва. Катенька, значит?