В поисках неприятностей
Шрифт:
Мы повесили на парадную дверь нормальный замок. Точнее, его повесил Деклан. Уходя, мы запирали дверь на ключ. Не хотелось, чтобы наш сквот захватили другие, не говоря уже о представителях власти, которым не терпелось лишить нас крыши над головой. Возвращаясь по вечерам, мы запирались изнутри из принципа. Кроме чиновников из муниципалитета, неприятности нам могли устроить многие, и в первую очередь застройщики. После наступления темноты мы даже закрывали ящик для писем, чтобы в щель не просовывали горящие тряпки — такие случаи уже бывали.
Если кто-то из нас оставался дома один, принимались дополнительные меры предосторожности. Войти в сквот можно только через парадную дверь. Терри обычно запирала ее и не открывала никому, кроме тех, кого она знала и кому доверяла. Проникнуть в сквот через окна нижнего этажа почти невозможно. Старые деревянные рамы разбухли от сырости и покоробились от времени, и створки почти не поднимаются. Для того чтобы приоткрыть какое-нибудь окошко всего на дюйм, требуются напряженные усилия двух человек, а дело того не стоило.
— Как только полицейские это сообразят, нам придется еще хуже, — заключила я. — Они решат, что ее убил кто-то из своих.
— Терри была знакома не только с вами, — возразил Ганеш. — Наверняка она впустила в дом своего знакомого. Пусть полицейские найдут его и к нему пристают!
— В том-то и дело, Ган. Я не могу назвать ни одного ее знакомого. Мы совершенно ничего о ней не знали. Мы не знали, куда она уходит и чем занимается, когда она не дома. Она всегда была подозрительной и скрытной.
Ганеш на это не слишком любезно заметил: Терри всегда казалась ему больной на всю голову.
Тут вышел его отец, чтобы узнать, почему Ганеш прохлаждается. У мистера Патела своего рода шестое чувство, которое в ста процентах безошибочно подсказывает, где и когда прохлаждается тот, кто должен ему помогать. Иногда я работаю в его магазине по субботам и уже испытала его шестое чувство на себе.
Увидев меня, он сначала как будто обрадовался:
— Ага! Вот ты где, Франческа! А мы так волновались за тебя, дорогая. Что там у вас стряслось?
— Папа, как раз об этом она мне сейчас рассказывает! — терпеливо ответил Ганеш.
— Мистер Пател, Терри умерла, — сказала я.
— Та, вторая девушка? Очень, очень плохо. Как она умерла?
Когда я ответила, мистер Пател озабоченно сдвинул брови. Я неосторожно сболтнула: мол, полицейские считают, что смерть наступила при подозрительных обстоятельствах. Тут мистер Пател не выдержал и начал с самым непримиримым видом тыкать в меня указательным пальцем. Он побагровел; мне показалось, что его сейчас хватит удар.
— Неужели ее убили?! Франческа, скажи, что это неправда! Убийство… на нашей улице, совсем рядом с моим магазином! В том месте, где ты живешь? — Мистер Пател развернулся к сыну и напустился на него: — А что я тебе говорил?!
Ганеш что-то ответил отцу на гуджарати. [7] Миг — и они оба начали орать друг на друга. Я не понимала ни слова.
Впрочем, перевод мне не требовался. Я и так догадывалась, в чем дело. Через какое-то время мистер Пател отвернулся от нас и зашагал назад, в магазин.
7
Гуджарати — официальный язык индийского штата Гуджарат и один из двадцати трех официальных языков Индии.
— Извини… — отдуваясь, проговорил Ганеш.
— Ничего страшного, я понимаю.
— Слушай, ты нравишься моим родителям! — Ган, словно защищаясь, выставил вперед подбородок. — Но и папу можно понять. Ну да, он слегка вышел из себя, но все потому, что разнервничался. Не очень-то приятно узнать, что в соседнем доме произошло убийство… К тебе его крик не имеет никакого отношения!
— Ган, прекрати! — приказала я.
Ганеш сжал губы; в углах рта проступили глубокие складки. Он вскочил и принялся укладывать штабелями пустые ящики. Трудился он с совершенно ненужным пылом. Через несколько минут, когда его гнев поостыл, он снова сел и сравнительно спокойным голосом спросил:
— Ее убили вчера во второй половине дня? Что говорят копы? Она умерла вчера под вечер?
— Они ничего нам не говорят, но нас всех не было дома с половины второго. Мы с Невом вернулись около семи. Фитиль пришел позже. Труп, когда мы его нашли, уже окоченел. Да, скорее всего, смерть наступила вчера во второй половине дня.
Он задумчиво смотрел в пространство.
— Слушай, может быть, одно никак не связано с другим, но вчера во второй половине дня я заметил на нашей улице одного типа…
Он замолчал, чем привел меня в бешенство.
— Ну говори же! Где? — в досаде спросила я.
— Он слонялся по улице без дела. Потом какое-то время стоял у почтового ящика на той стороне. Раньше я никогда его не видел, поэтому внимательно рассмотрел его, потому что… словом, если чужак начинает слоняться по соседству, как будто что-то замышляет, лучше запомнить его приметы, верно?
— Если он собирался ограбить кого-нибудь из здешних жителей, он явно оптимист! — заметила я. — Здесь ни у кого нет ничего стоящего.
— Нет, на грабителя он не был похож. Крупный такой здоровяк, ростом футов шесть, спортивная фигура, явно следит за собой. На вид ему лет тридцать с небольшим. И одет он был хорошо. То есть в обычную, повседневную одежду, но не старую, не ношеную и не паршивую. По-моему, так одеваются любители охоты, рыбалки и стрельбы. На нем была твидовая куртка.
Я задумалась.
— В какое время ты его видел?
— Точно не скажу. Рано, около трех, а может, и раньше. По крайней мере, тогда я его заметил. А когда он явился на нашу улицу, точно не знаю. Я был в магазине. Вышел на улицу и увидел его. Немного постоял снаружи, потому что мне хотелось за ним последить. Вскоре мне пришлось вернуться в магазин, но я все равно то и дело поглядывал на него в окно. Потом меня отвлекли, а когда я снова посмотрел на то место, где он стоял, его уже не было.