В поисках Оюты
Шрифт:
Но мальцу говорить этого и не надо было, он уже летел на всех парах к своей, похоже, первой любви. Бедный малый. Лукас был старшим ребенком в разношерстной семье марионера. Сын Демьяна. Немногим старше Оюты. И я все чаще замечала этого смышленого мальчугана с отцовскими невероятно желтыми глазами возле моей дочери.
Нет, ну официально он, конечно, являлся играть с Марком, так как его окружали одни сестренки, но крутился в итоге возле Оюты. Жена Демьяна Анита по секрету рассказала, что их сын потихоньку копит на
— Что-то ты злая, Луиза? — подойдя ко мне, Шу заключил в объятья. — Что-то не так? Только скажи, и я все исправлю.
— Вещи, дома и переезды, — пожаловалась я. — Устала. А ещё в приют ехать. Сегодня первые детки прилетают, я должна их встретить.
— Не сегодня, Луиза. Крейсер задерживается и, прежде чем у тебя случиться маленький сердечный приступ, скажу — с детьми всё хорошо. Я разговаривал с твоей соседкой, все там накормлены, причесаны. А задержка, как всегда — у нас полетел терминал регистрации и опять скопилась очередь из межзвездников. Завтра ближе к вечеру они будут наконец у нас. Так что выдыхай. И что там с домом и вещами?
Выдохнув, я уперлась лбом в его грудь. Теплые руки любимого мужчины тут же обняли меня крепче и прижали к горячему телу.
— Ну чего ты раскисла, маленькая моя? — нежно прошептал он мне в волосы. — Показывай своего врага, я сейчас вмиг с ним расправлюсь.
Улыбнувшись, я подняла голову и, потянувшись, нежно коснулась его губ.
— Контейнеры с нашими вещами, — шепнула, чуть отстранившись, — им нет конца, Шу. Я не знаю, что уже маленькое детям. Примерять вещи их не дозовешься. Что куда складывать непонятно.
— Хм, — муж прищурился и взглянул на лестницу.— Марк! Оюта! А ну, спустились!
От его тона пробирало до мурашек. И, кажется, не только меня. Сверху показались три взволнованные мордашки. Две наши и одна соседская — желтоглазая.
— Почему мама сидит здесь и перебирает ваше шмотье? У вас что руки отсохли? Почему она, уставшая, должна заниматься ещё и этим? А ну, спустились, взяли свои коробки и исчезли. И ещё, чтобы завтра разобрали все на кухне. Куда в этом доме ставятся кастрюли и тарелки — сообразите сами. Ясно?
— Да! — Марк вытянулся в струнку. — Все сделаем, па!
— Как турники устанавливать без спросу, так вы первые, — не унимался мой суровый гурсан, — а как маме со своими штанами помочь, так должен я голос на вас повышать! Как это понимать, Оюта? Ты девочка, ты должна первой вот здесь рядом сидеть.
— Прости, па, — она виновато покосилась на меня. — Я турник хотела, вот и стояла над душой Марка, чтобы он про меня не забывал.
— Турник я сам вам сделаю там, где он должен быть, а не в том месте, где у вас левая пятка почесалась. Все будет на улице. Послезавтра подвезут тренировочную площадку. А сейчас живо разобрали ящики. И если я что-нибудь найду здесь ваше — отправлю в утиль...
Через
— Шу, — выдохнула я почти счастливо, — я тебя люблю!
— А я вот думаю, а не перегнули ли мы с гардеробом детей? Что-то он огромный, — он усмехнулся. — Мягкая ты, Луиза. Они подростки, с ними построже нужно. Любя, но все же в тонусе держать.
— Меня бы кто подержал, — шепнула я и скользнула ладонями по груди мужа, пальчиками расстёгивая магнитные липучки на его рубашке.
— Ммм, — уголки его губ поползли вверх, — что мне будет, несравненная мисс Вонг, если я разберу оставшиеся вещи?
— Все, на что твоей фантазии хватит, мой герой.
— Хм... Тогда аванс вперед! — с этими словами он подхватил меня на руки и понес к лестнице на второй этаж. Подальше от этих бесконечных коробок с вещами…
… Опрокинув на постель, Шу навис сверху, внимательно вглядываясь в мое лицо. Ловя эмоции.
— Ты всегда так странно смотришь, — шепнула, чувствуя трепет в душе.
— Мне нравится, как ты смущаешься, — улыбнулся он. — Все еще робеешь передо мной. Год прошел, а все словно в первый раз. Поцелуй меня, Луиза.
Потянувшись, я положила ладони на его могучие плечи и коснулась его твердых теплых губ.
— Люблю тебя, — слова сами сорвались.
— Как же я мечтал об этом.
Поцелуй мгновенно стал глубже. Проникновеннее и упоительнее. Немного шершавые ладони моего гурсана скользнули по бедрам верх. Не спеша, он избавлял меня от мешающей одежды, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи. Шу никогда не спешил, одаривая мое тело лаской. Такой обжигающе горячей. От его прикосновений от макушки до подгибающихся от удовольствия пальчиков на ногах пробивала мелкая дрожь.
Опустившись сверху, Шу накрыл мое тело своим, в такие моменты я ощущала себя маленькой и хрупкой, но такой хранимой и драгоценной. Обхватив мои бедра, он вошел медленно и дразнясь качнулся.Комнату наполнили наши тихие стоны.
Я цеплялась за его плечи, оплетая ногами талию мужа. Хватая ртом воздух, не могла насладиться им. Моим несокрушимым, бесстрашным мужчиной...
Прикрывая глаза, все острее ощущала его в себе. Эту наполненность, жар и принадлежность.
Мне нравилась сама мысль, что я его. Что он мой. И больше ничей.Только мой.
— Луиза, — его шепот доставлял такое блаженство. — Моя прекрасная Луиза.
Запрокинув голову, ощутила, как тело пронзает огненная волна, скручиваясь спиралью внизу живота. Вспышка и, застонав, я расслабилась в его огромных руках. Он продолжал двигаться, прижимая меня всё теснее к своей груди. Толчок, ещё один и комнату наполнил его рык.
Опустив нас на подушку, он уперся в нее лбом. Улыбнувшись, заметила капельки пота на его шее. Даже в такие моменты от Шу приятно пахло мятой.