В поисках прошлого

О'Коннор Джемма

— А с моей мамой миссис Уолтер дружила?

— С твоей мамой? — поразилась Мэрилин. — Нет, я бы не сказала. Миссис Уолтер, если можно так выразиться, не была создана для женского общества. Никоим образом.

Я никак не мог полностью осознать то, что она мне только что сказала. Та женщина, что тогда смеялась над нами, была матерью Алкионы? Если это так, почему Кресси все эти годы ухаживала за ее полоумной дочерью? Этот вопрос я задать не мог, не хотел слышать, что Мэрилин скажет по этому поводу, или, если уж совсем точно, не хотел, чтобы она подтвердила еще одно мое опасение. Я молча смотрел на нее через стол: она уставилась в окно,

о чем-то задумавшись. Я налил себе еще остывшего чаю и отпил глоток. Странно, каким погруженным в себя может выглядеть человек, когда то, что вертится у него в голове, гораздо более интересно, чем все, что ему говорят. Я, по сути дела, почти не воспринимал сейчас внешний мир. И продолжал думать о яхте, о названии, написанном на ее транце, о людях, которые в тот день находились на борту. Теперь наконец я знал, кто они такие: мой отец, мистер О’Дауд, его приятельница миссис Уолтер и «леди в белом» — Алкиона Уолтер.

— У нее была дочь? — Я хотел подтверждения своей догадки.

Мэрилин с трудом сглотнула.

— Да, — пробормотала она. — Я-то ее никогда не видела, но мне говорили, она появилась здесь за день до убийства миссис Уолтер. Странно это. Насколько мне известно, она никогда раньше к матери не приезжала. Кажется, была умственно отсталая. Когда миссис Уолтер перебралась сюда из Нью-Йорка, девушку поместили в монастырь в Типперэри. К монахиням. Там ее все время и держали, взаперти.

— А почему миссис… Почему эта женщина перебралась сюда?

— Ну, знаешь, спроси чего полегче… Странный поступок, совершенно непонятный для человека, занимающегося искусством, не правда ли? Ей бы в большом городе поселиться. Я что имею в виду — кроме галереи миссис О’Фаолейн, другая ближайшая картинная галерея есть только в Корке, в самом городе.

— А почему девушку держали взаперти в монастыре?

— Не знаю, могу только сказать, что немногие способны ухаживать за такими, как она. Миссис Уолтер точно была не из их числа. Говорили, по ее виду нельзя было сказать, что эта девушка… э-э-э… умственно отсталая. — Мэрилин широко улыбнулась.

Мы некоторое время сидели молча, и я пытался понять, почему моя мать все эти годы навещала Алкиону. До сего времени — если вообще об этом задумывался — я всегда считал, что она гостит у нас и мама к ней ездит потому, что опекуном Алкионы был наш друг Муррей Магро, а поскольку он и его жена Грейс жили в Оксфорде, а мы жили в Ирландии… Теперь же в голове у меня крутилось сразу несколько объяснений, а также еще одна тревожная мысль, которую я прежде для собственного спокойствия все время отбрасывал в сторону и которая теперь преследовала меня: у Алкионы и у меня был одинаковый цвет волос, одинаковые глаза, даже несмотря на то, что ее глаза совершенно ничего не выражали. Тут не надо быть большим специалистом, чтобы все понять. Гил Суини, сын убийцы. А какое отношение к этому убийству имела Алкиона?

— Расследование тогда проводилось? — спросил я внезапно, застав ее врасплох.

— Что? Расследование убийства миссис Уолтер? Да, конечно.

— И кто его вел? — продолжал я.

Мэрилин, казалось, этот вопрос удивил, но она все равно ответила:

— Ну, Фрэнк, конечно, поскольку он был тут, рядом — служил в полиции в Пэссидж-Саут. Еще пара детективов из Корка. Одного звали Коффи — я с ним никогда не встречалась. А тот, что допрашивал меня, был из Дублина. Макбрайд его звали. Настоящий дублинец, остроумный такой. — Она чуть оттаяла, коснувшись этой темы. — Разговаривая с ним, можно было подумать, что он обычное трепло, — все время шуточки отпускал. Но несмотря на всю эту ерунду, свое дело знал. Ни черта от него не ускользнуло бы. Манеры, конечно, не такие изысканные, как у Фрэнка, да и образование, наверное, не такое. «Нет, правда? Три или четыре языка — можешь читать, старина, и читать, и писать? А я все никак от своего акцента не избавлюсь, ну никак!» Немножко флиртовал, было такое, — невинно добавила Мэрилин. — Но он не мой тип.

Тут я подумал, что Марк, дружок Фила, был бы рад это слышать. Мэрилин поднялась:

— Хочешь съездить в Корибин, Гил? Дом выставлен на продажу, знаешь? Я была утром у аукциониста и взяла у него ключи на случай, если захочешь посмотреть. Могу тебя отвезти, если есть желание.

Я покачал головой:

— Нет. Нет, спасибо, не сейчас. Никогда!

Она удивленно подняла брови:

— А разве вы с Норин не собирались туда сплавать? — Мэрилин явно старалась быть как можно более дружелюбной.

— Да как? — невинно спросил я. — Слишком далеко, долго грести придется, да и вообще… — Я пожал плечами.

— A-а, вот в чем дело: мадам Норин предложила прокатиться на машине своей мамочки, не так ли? Если так, лучше забудь. Я из нее это вчера вытянула. Но, если хочешь, можем отправиться туда все вместе, когда она вернется из школы.

— Нет, спасибо, миссис Донован. Я вообще не хочу туда ехать. Не готов пока.

Е-мейл от Фионы Мур Шону Брофи

Шон, О’Дауд продолжает выдавать все больше и больше информации. Сущий динамит! Только, думаю, надо будет все это творчески обработать. Боюсь, он все еще интересуется мной, что меня здорово удивляет. Думает, что я тупая, или как? Да при первом же взгляде на него ясно, что он голубой! Скрывает это, но все равно, точно голубой. Ты не поверишь — все вокруг только и твердят, что он «пользуется большим успехом у женщин»! Вполне возможно, местные меня просто разыгрывают. Если он еще хоть раз до меня дотронется, я взвою.

Фи

Глава 17

Фрэнк не мог себя заставить спросить Крессиду о похоронах Алкионы, особенно в присутствии Кэти-Мей, которая ловила каждое их слово. Они ужинали вместе в несколько напряженной, но в целом вполне нормальной обстановке, в полном согласии, сосредоточив все внимание на дочери и Рафферти, который отрабатывал свой хлеб (точнее, корм) тем, что все время их развлекал. После того как Кэти-Мей отправилась спать, взрослые, не особенно торопясь, разгрузили машину, двигаясь даже более медленно, чем того требовало больное сердце Фрэнка. Выглядело это так, словно они опасались остаться наедине друг с другом, без отвлекающего фактора в виде дочери.

Когда все вещи наконец были аккуратно сложены в коридоре, Фрэнк предложил выпить по стаканчику на сон грядущий, но Крессида заявила, что хочет все убрать. «Иначе здесь невозможно пройти. Много времени это не займет. — А потом еще добавила: — А ты иди, присядь, передохни». Фрэнк понял, что жена знает о предстоящей операции. Пошел в кухню и сел, уставившись в стену и прислушиваясь к ее шагам вверх и вниз по лестнице. Мысли его смешались, он пытался сосредоточиться, думал, как бы им снова настроиться на одну волну.