В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
Все семь пар глаз одновременно вытаращились на меня. Эрика тут же слезла с коня, отдав поводья конюху. Все сестры, не обмолвившись ни словом, тотчас последовали за мной по направлению к дому.
Я шла быстро, чтобы никто из девочек не смог меня догнать и задать какого-нибудь вопроса. Своим видом мне хотелось нагнать на себя излишнюю строгость, дабы та позволила мне сохранить в лицах сестер уважение и авторитет, который только что подорвала Эрика. Уже через пару сотен шагов в таком темпе я почувствовала сильное недомогание. Поэтому нам пришлось остановиться в ближайшем пункте, где мне смогли бы оказать помощь.
Нашим пристанищем стала школа. Ученики уже давно разошлись, так что сейчас здесь было пусто. Мне дали чашу с сладковатой водой, веля выпить ее до дна. Усадили на мягкий и очень удобный диван, посоветовали немного вздремнуть. Но я не смогла. Я мысленно перерабатывала сценарии нашего диалога с Калимом, в котором сообщаю ему о произошедшем на поляне. Излишняя нервозность, казалось бы, по такому смешному поводу приводила меня в бешенство. Я злилась на себя за свои глупые размышления и пустой страх. Ведь до меня никак не доходило, что такого плохого в конных увлечениях Эрики. Как бы я хотела сменить направление своих мыслей сейчас. Но ничего не помогало, никак не получалось этого сделать.
Вождь прибыл примерно через час, после нашей внезапной остановки в школе. За ним послала Лея, о чем я не просила и не ведала. С серьезным и обеспокоенным лицом он соскочил со своей лошади и большими шагами направился ко мне. Его холодные ладони накрыли мое лицо. Встревоженный взгляд задавал множество вопросов.
— Мне уже лучше, — решила я ответить на один из них.
Вспотевшие от жары волосы и потускневшие глаза не придавали уверенности моим словам.
— Кенна, что случилось? — наконец-то вымолвил он.
Я перевела взгляд на девочек, столпившихся у столба на входе в школу. Мне не хотелось начинать свой рассказ в их присутствии. По их виноватым лицам я понимала, что сейчас они больше всего переживали за меня, а не за реакцию своего брата. Поэтому я попросила Калима поговорить обо всем дома, когда мы останемся наедине. Как не странно, он тут же согласился, и тогда я, спокойно вздохнув, пожелала отправиться домой.
Мой живот, который достиг уже приличных размеров, не позволял мне больше путешествовать в седле. Так что пришлось дожидаться повозки. Катара и Селения поехали в карете со мной и Вождем, остальные уселись в другую повозку.
Обстановка понемногу начинала разряжаться. Калим нежно приобнял меня и всю дорогу поглаживал живот, периодически целуя в лоб. Девочки сидели смирно, поглядывая в окна. Мы все молчали. Калим догадывался, что нам всем есть что скрывать. И это что-то касалось всех сестер и меня.
Домой мы вернулись позднее, чем планировали. Юлика встречала нас с обеспокоенным взглядом. Я попыталась ее успокоить, потому что сейчас со мной уже было все хорошо. Просто перенервничала немного, со всеми бывает, что тут сделаешь. Но она тоже чувствовала, что это не все.
Перешагнув порог наших покоев, Калим начал уже было атаковать меня вопросами. Однако заметив мой уставший вид, отправил меня в ванную, пообещав присоединиться через пару минут.
Я, войдя в самую райскую часть нашего уютного гнездышка, и скинув с себя все лишнее, облегченно вздохнула. Нут и денек выдался! Теперь бы набраться храбрости и рассказать о нем своему мужу. Но пока еще не время. Я осторожно погрузилась в ванну с головой.
— Хорошо, — пронеслось в мыслях.
Калим вернулся с подносом, наполненным вызывающей в желудке жуткий голод едой. Живот предательски заурчал. То ли от голода, то ли от страха, мне пока было не ясно. Стянув с себя вещи, Вождь присоединился ко мне в купели.
— Так что произошло на прогулке, Кенна? — начал он осторожно.
Я удивляюсь его терпению. Прошло уже столько времени, а он до сих пор не получил ответы, но не позволил себе применить ко мне давление. Ни гнева, ни излишней тревоги. Настоящий мужчина.
Собрав все мужество, что когда-либо во мне было, я выдала свою версию произошедшего на поляне. Было очень интересно наблюдать, как менялось лицо моего мужа с каждым сказанным мною словом. Закончив свой рассказ, я замерла в ожидании буной реакции.
Почерневшие от злости глаза, сведенные скулы предупреждали меня об опасности, что таилась сейчас в этом мужчине, сидящем напротив. Я видела, как в нем боролись два противоречивых чувства. С одной стороны ему хотелось жестко выругаться, а с другой стороны он не хотел пугать меня, дабы мне не стало опять плохо.
Протянув свою руку к моему лицу и убрав с него упавшую прядь моих непослушных волос, он заговорил со мной леденящим тоном.
— Я же предупреждал тебя насчет Эрики и лошадей, — произнесли холодные губы.
Я кивнула в ответ. Оправдываться сейчас было излишне. Малыш в животе, казалось, замер в ожидании порицаний в сторону его матери. Ему было страшно, и я это чувствовала. Ведь до сегодняшнего дня в нашей с Калимом жизни не происходило ничего подобно, чтобы я была виновата или хоть как-то провинилась.
Но неожиданно голос Вождя смягчился. С силой выдохнув, он принялся выяснять, что сподвигло меня нарушить его строгий наказ. Я не стала подбирать какие — либо оправдания в свою сторону, а просто выдала все как есть.
Да, я хотела произвести впечатление на его младшую сестру и выбрала для этого неподходящий способ. Да, я прекрасно осознавала, что нарушаю его приказ. И да, я знала, что последует наказание для обеих. Но тут же, чтобы не терять даром время, я выполнила то, что обещала девочкам на поляне. Я рассказала, что просила сестер никому ничего не разбалтывать и честно отвечать на его вопросы по поводу случившегося. Также я не забыла и о том, что обещала переговорить с Вождем об этом дурацком ограничении.