В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
Однако барьер по отношению ко мне все же остался. И там на поляне Эрика решила избавиться от него и проверить меня на подлинность того образа, что я собой являла. По ее мнению я должна была либо устроить ей скандал и нажаловаться на нее Калиму, либо защитить и поговорить с ее братом об этом нелепом запрете.
Надежды и мольбы девушки оправдались, я оказалась достойна Вождя и доверия. Это открытие стало для меня камнем с души. Я искренне благодарила свой внутренний голос, который до последнего давал сестре Калима шанс на оправдание и прощение.
Больше между мной и Эрикой не возникало преткновений или недопонимания. А наоборот: отныне она стала моим самым доверенным лицом после Калима и Мирины. Странно, но в этой еще совсем юной девочке я чувствовала столько родного и схожего. Она будто бы являлась недостающим пазлом в картине моего мира. И теперь, когда мы нашли общий язык, когда открылись друг другу, моя жизнь словно стала полноценной и полной. Внутри все наполнилось умиротворением, будто я с силой выдохнула после тяжелого насыщенного дня.
Дальше мои будни текли спокойно. Я нежилась в любви мужа, заботе моего окружения, благодарности народа, которому стремилась помочь от всей души. У меня было все, о чем можно только мечтать. Единственное, что пугало и все более тревожило мое сердце, это приближающиеся роды.
Глава тридцать первая: Это «после»
Еще за полгода до родов я начала приготовления ко встречи с малышом. Мне доходчиво объяснили, как обычно проходят роды в Австралии, показали как себя вести, если, наконец, пришло их время. Также меня проинструктировали о том, как сложится первые три года моего материнства. Ничего из поведанного меня не настаражило. Все оказалось до обыкновенного просто и привычно.
По законам моего народа ребенок до трех лет будет жить со мной в наших семейных покоях. У него будут няни, кормилица, если потребуется (надеюсь, что нет) и прочие удобства. Я полностью стану участвовать в его воспитании и жизни, и никто не посмеет лезть в это дело без моего на то позволения. В остальном, больше ничего особенного.
Меня только, как будущую мать, смутила одежда для новорожденных. То есть то, что расстелили на моей кровати и назвали вещами для младенцев, трудно было назвать одеждой. Я хотела тут же попросить принести мне маленькие детские штанишки, рубашечки, шапочки и гольфы. Но потом осознала, что таких вещей пока что попросту не существует на этом материке.
Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы донести до местных при дворце швей свое видение детских принадлежностей. И вот за тридцать календарных дней до родов для меня был готов целый склад легких шапочек, разноцветных пеленочек и расшитых костюмчиков.
Тоже самое пришлось проделать и с мастерами по дереву. Мне понадобились горы терпения, чтобы объяснить им, как выглядит детская кроватка. Ее я уже получила за три дня до встречи с моим ребенком.
А вообще, с родами получилось очень интересно. За три дня до них я как обычно обедала в компании любящего мужа, его сестер и матери. Халфа тогда в шутку спросила:
— Когда уже рожать собираешься?
И я ей как бы в шутку ответила, что через три дня.
Роды начались, как это обычно бывает, нежданно-негаданно. Я привычным для меня образом закончила свой последний на тот день урок английского языка и собиралась уже отправиться в кабинет школьного совета, который теперь находился в пару шагах от школы. Мои ученики давным-давно разбежались кто куда, поэтому поблизости не было ни души. Другие преподаватели тоже вдруг куда-то подевались.
И вот я в желтом простом платье и выделяющимся на фоне своего тела огромным живот осторожно спускаюсь по двум маленьким ступенькам школы. В руках у меня пару тетрадей, если их можно так назвать, и своего рода указка. На улице только что прошел небольшой дождик, поэтому трава, на которую я ставлю ногу, такая мокрая и мягкая.
Я не спеша делаю шаг вперед и, хоть не сразу, но ощущаю, что по моим ногам что-то течет. В этот момент мое тело от испуга пронзает молния, и я цепенею. Мурашки начинают поползти вверх от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Поморгав пару секунд ресницами, чтобы прийти в себя, я оглядываюсь по сторонам. Вокруг меня так и не появились люди. Никого нет: я одна, и мне становится по-настоящему страшно.
Между моих ног, по внутренней стороне бедра, продолжает течь теплая жидкость. И я не вижу сквозь платье, каким она цветом. От страха на лице появились непрошенные слезы. Оттого сердце заколотилось еще быстрее.
Как же справиться с нарастающей внутри паникой? Что сделать, чтобы вернуть спокойствие и добраться до кабинета школьного собрания? Там хотя бы тепло и возможно кто-нибудь есть.
Я начинаю глубоко дышать и двигаться к намеченной цели. Это одинокое небольшое здание, построенное по моему требованию, чтобы никто не мешал мне остальным учителям обсуждать школьные дела. Оно полностью из дерева, с маленьким окошком и узкой верандой. Перед самым кабинетом собрания я решаю призвать кого-нибудь на помощь.
— Э-э-й! Помогите! Кто-нибудь, сюда! — но лишь тишина отвечает мне.
Но надежды во мне не тлеют. Есть еще шанс, что внутри все-таки кто-то есть, и этот кто-то просто не слышит моих отчаянных воплей.
Чтобы оказаться на веранде, нужно забраться по таким же маленьким двум ступенькам, с которых я только что сошла. Мне немного страшно подниматься по ним. Мне кажется, что если я так широко раздвину свои ноги, то ребенок просто выпадет из меня. Поэтому я просто замираю у ступеней, но беспомощно сдаваться ситуации не собираюсь.
Поскулив с минуту, взывая о помощи, я решаю направиться в сторону дома. Конечно, вероятность того, что я вот так спокойно дошагаю до дворца, да еще и в такую погоду, не родив по дороге, очень мала. Но я непоколебимо верю в счастливейший исход сегодняшнего дня.
Пока я доковыляла до дороги, ведущей к дому, опять пошел дождь. Стоит ли говорить, что я тут же промокла. Мокрое платье облепило все тело, живот заметно опустился и стал будто бы в два раза тяжелее. Мои отросшие волосы образовали душную повязку вокруг шеи, а челка раздражающе упала на глаза.