В поисках Рая
Шрифт:
Ива подсела к Шраму.
— Устала? — спросил он.
Она не ответила только аккуратно положила ему голову на плечо.
— Шрам, — тихо шепнула она.
— Да Ива.
— Шрам, обещай, что ни когда меня не бросишь.
— Клянусь, — тихо ответил Шрам.
Ива улыбнулась, примостившись поудобнее у него на плече тут же уснула. Шрам прижал её к себе и ещё долго любовался лицом любимой девушки.
Бурый проснулся посреди ночи. Снова дала знать о себе боль. Спека у него больше не было. Да и живчика меньше половины фляги. Он сделал глоток. Надо было двигаться, а не то сдохнет прямо здесь. Он поднялся на одну ногу и, опираясь на свой автомат, как на костыль направился к позициям где когда–то были его люди. Может, найдётся спек или живчик. А может кто–то раненый есть, вдвоём легче будет вернуться в родной стаб. А уж там–то он сможет встать на ноги. Вернее на ногу. Был Бурый, стал Сильвер. Улыбнулся он и поковылял к
Глава 8
Шрам открыл глаза. Ива так и проспала у него на плече всё это время. Первое, что он увидел это не довольный взгляд Проныры. Вообще–то Шрам должен был заступить в дозор последним. Но Боцман не стал его будить и отстоял две вахты. В душе Боцман одобрял выбор своей дочери. Шрам ему нравился. Что–то было в этом молодом человеке. Надёжное что ли. Такой не предаст и не оставит. Ива тоже Шраму нравится, это видно по тому как он на неё смотрит. Так же когда–то смотрел и сам Боцман на мать Ивы. Лёгкая волна тоски пробежала по его сердцу. Но, теперь уже как есть. Доберутся до Эльдограда, осядут. Ива уйдёт к Шраму. Это понятно. Семья у них будет. Глыба пойдёт в местное ополчение, туда его примут с большим удовольствием. Проныра нигде не пропадёт, на то он и Проныра. Кок и Профессор откроют своё дело, это точно. Кафе или бистро, скорее всего. А он сам, купит себе угол где–нибудь на окраине города, будет делать вылазки за стену и ждать внуков. Боцман улыбнулся сам себе. Солнце уже поднялось. Тревога всё это время мучавшая Боцмана вдруг отступила. День обещает быть хорошим.
Бурый полз от позиции к позиции в надежде найти хоть один шприц со спеком. Но всё что ему удавалось найти, залитые кровью небольшие окопы. Наконец ему повезло. На снайперской позиции он нашёл поясную сумку. Снайпер снял её, чтобы не мешала. Второй находкой была не разбитая СВД. Бурый потёр сумку пучком травы, пытаясь очистить от крови. Потом открыл. Снова удача. Три шприца со спеком. Он тут же сделал себе укол. Спек снял боль. Сил передвигаться больше не было. Бурый упал на дно кровавого окопа, и тут же уснул. Проснулся он ближе к вечеру. Солнце уже начало скатываться за горизонт, но до наступления темноты было ещё несколько часов. Он осмотрел обрубок своей ноги. Отрезали словно громадным скальпелем. Рана затянулась больше не кровоточила. Хоть вирус в крови и делал своё дело, боль продолжала быть острой. Она отзывалась при малейшем движении. Укол спека ослабил болевые ощущения. Бурый всё таки решил уходить в сторону своего стаба. Добраться, а там будь, что будет. Он понимал всю абсурдность ситуации. Одноногий инвалид, без провизии, практически без патронов. Вряд ли он протянет и пару дней, но лучше где–нибудь в схватке, чем здесь просто сдохнуть. Он выполз из окопа. Поднялся на одну ногу, с помощью винтовки. Закинул автомат за плечо. И опираясь на СВД, пошёл прочь от проклятого Эльдограда.
Боцман резко поднял руку вверх и сжал в кулак. Впервые за всё время он с помощью своего сканера почувствовал живое существо. Это человек. Передвигается без опаски. Группа замерла. Боцман жестом показал Проныре, чтобы тот зашёл с фланга, разведать кто там. Проныра аккуратно положил свой груз на землю и исчез в кустах, с автоматом в руках. Через пару минут из кустов показался Проныра с ножом у горла. Нож держал одноногий здоровенный мужик, с бурой бородой. Он прикрывался Пронырой от случайного выстрела.
— Проныра мля, — сплюнул Боцман сквозь зубы.
Бурый осмотрел группу. Ввязываться в бой смысла нет. Даже если он прикончит тощего ножом, его тут же хлопнут. Он заметил двоих держащих его на прицеле своих снайперских винтовок. Якута среди них не было. Этих людей он прежде не видел.
— Живчик есть? — прохрипел Бурый.
— Для начала пацана отпусти, от греха подальше. Потом и живчик поищем, — Боцман движением руки просил опустить нож.
Бурый убрал нож за пояс и толкнул Проныру вперёд.
— Учить своих людей надо лучше, — Бурый без сил опустился на землю у небольшого дерева.
Боцман снял с пояса флягу с живчиком и кинул Бурому. Тот поймал и сделал несколько глотков.
— Если вы в Эльдоград, то зря, — сказал одноногий и бросил флягу обратно Боцману.
Скан, снайпер, девка в группе. Это их ждал Бурый в засаде, без сомнений.
— Якут где? — спросил он.
— Нет больше Якута. Разрезало его на две части, — Боцман махнул рукой своим, чтобы опустили оружие.
Угрозы нет.
— Почему в Эльдоград, зря?
— Нет его больше, я так думаю. Табоцер там. Он всех моих уничтожил и 10 минут не прошло. Без звука. Я в камнях спрятался и то он достал, — Бурый показал на обрубок ноги. — А я ведь тебя ждал. Флакона ты упокоил?
— Вариантов не было, — спокойно ответил Боцман.
— Теперь уже не имеет значения. Надо уходить. Возьмёте меня с собой, буду благодарен. Если нет, то можете прямо здесь пристрелить.
Надо
— Что думаешь? — подошёл Ворчун к Боцману.
— Не знаю, не уверен я. Не мог Эльдоград, вот так просто… Там же армия. Не верится, что какая–то Элита могла всех уничтожить.
— Одноногий похоже, правду говорит, может, повернем?
— Может и повернем. Завтра утром будет видно. Проныру отправлю, пусть разведает, что к чему.
— Таааа–бооо–цер… Воздух пронзил еле слышный шёпот.
— Что это ещё? — Ворчун вскинул винтовку.
Боцман сканировал пространство, но ни кого чужих рядом не было.
— Ни кого нет. Чисто.
Вдруг скан Боцмана словно взорвался. Нечто окружало его со всех сторон. И его, и всю его группу. Острая боль пронзила живот. Какая–то сила подняла его высоко над землёй словно пушинку. Боцман чувствовал как разрываются его внутренности. Из рта хлынула кровь.
— Огонь! — хотел крикнуть Боцман, но выдавил из себя лишь клокочущий в крови хрип. Глыба открыл огонь первым, он толком не знал во что стреляет. Боцман истекая кровью висел в воздухе метрах в пяти на землёй. Что–то мотало его из стороны в сторону. Из разорванного живота вывалились внутренности. Глыба успел выпустить весь боекомплект ДШК. Он явно в кого–то попадал, но не наносил большого вреда. Отбросив пулемёт, он взял РПГ-7. Но гранатомёт упал на землю, вместе с обрубленными по локоть руками. Ещё доля секунды и Глыба рассечённый на две части повалился на землю. Боцман ещё был жив. Сверху он видел как разрубило Глыбу. Проныра стоял не подвижно, прислонясь спиной к дереву. Лица у него не было. Вместо лица кровавое месиво из которого виднелись белые кости черепа. Шрам стоял в столбняке. На его глазах только что отлетела часть головы Профессора, на плечах осталось лишь часть черепа с нижней челюстью. Кок упал на колени, он ещё какое то время стрелял из своего автомата в землю. Пока верхняя часть тела не отделилась и не съехала на землю. Вторая часть так и осталась сидеть на коленях.
— Шрам! — вопль Ивы вывел его из ступора.
Одним движение он подтянул её к себе и прижал, что было сил. В эту секунду он почувствовал как миллионы раскаленных тончайших игл впились в его тело. Всё вокруг стало чётким, словно каждый предмет специально обвели по контору. Дыхание перехватило. Звуки исчезли. Шрам посмотрел на Иву. Глаза девушки были закрыты, а сама она без сознания, в объятьях Шрама положила ему голову на плечо. И тут Шрам увидел, того кто на них напал. Сначала Табоцер показался белым бесформенным существом, не менее пяти метров высотой. Он был словно из белого густого тумана. Потом туман стал собираться в части тела, резкими импульсивными движениями. Шрам увидел мощное мускулистое тело, стоящее на двух массивных ногах. Всё тело Табоцера было покрыто белоснежными пятиугольными пластинами брони. Они были размером с человеческую голову и напоминали чешую, как у рыб. Боцман всё ещё болтался на хвосте существа. Хвост был из сотен пирамидок вставленных друг в друга. Две массивные конечности чудовища были очень сложные. Из локтевого сустава торчало по два очень длинных и тонких отростка похожих на плети. Это с их помощью Табоцер с такой лёгкостью разрубал человеческую плоть. Кисти были пяти палыми с мощными когтями. Споровый мешок растянут и свисал на плечи. Башка приплюснута, щёк не было, вместо них торчали громадные острые клыки. Нижняя челюсть разделялась на три части и раздвигалась в стороны, одна более массивная вниз и две поменьше вправо и влево. Клыки верхней и нижних челюстей, торчали и в разные стороны. Они росли часто и были острые, изогнутые. Шрам был уверен, что сейчас с помощью своего дара он углубился в другой мир и его невозможно увидеть или убить. Но Табоцер вдруг резко обернулся и посмотрел прямо в глаза Шраму. Он его видит! Ярко синие горящие глаза Табоцера были почти прозрачными, но совершенно человеческими. Чудовище развернулось к Шраму всем телом. Оно отшвырнуло Боцмана с хвоста куда–то в сторону. Пара плетей из локтя взвились вверх, готовясь нанести рубящий удар. Но в это мгновение в грудь Табоцера ударила граната из РПГ-7. Это Бурый дополз, до отрубленных рук Глыбы и подняв гранатомёт выстрелил из положения полулежа. Сопло от реактивной гранаты швырнуло его вперёд. Бурый подлетев, ударился головой о землю и замер. Взрыв гранаты откинул чудовище назад. Табоцер заревел словно громадный гризли. Он стал валиться с ног и в доли секунды стал невидимым. Всё стихло. Шрам был совершенно без сил. Больше он не мог удержаться с помощью своего дара в другом мире. Он напряг все свои последние силы, но потерял сознание.