В поисках Рейчел Уоллес
Шрифт:
Полицейский посмотрел на Рейчел.
– Вы не собьете меня с толку передергиванием фактов, – заявила Рейчел. – У нас есть полное право выступить в библиотеке. Меня пригласили, и я буду выступать. Вопрос о правах тут неуместен. У меня это право есть, а они пытаются нарушить его. Делайте свое дело.
Начал собираться посторонний люд, проезжающие машины притормаживали и давали задний ход, а водители старались разглядеть, что происходит. По краям толпы собрались юнцы-переростки и глупо ухмылялись.
– Может быть, вам будет полезно вспомнить,
Молодой полицейский взглянул на меня.
– Друг шефа, – произнес он.
– Ох как страшно, – отозвался я. – Лучше обойди его сторонкой.
Молодой полицейский широко ухмыльнулся мне.
– Ну да, – сказал он и повернулся к Квадратному Подбородку: – Вали-ка отсюда, парень. – Улыбка исчезла с его лица.
Квадратный Подбородок чуть отступил назад, будто его кто-то толкнул.
– Простите? – переспросил он.
– Я сказал: вали отсюда. Эта баба может быть ведьмой, но она не пыталась меня напугать. Я не люблю, когда меня пытаются взять на испуг. Эти люди войдут внутрь – передай это шефу, когда увидишь его. Можешь сказать ему, что они прошли мимо тебя или через тебя. Выбирай, что именно ты ему расскажешь.
Лицо молодого полицейского было в каком-нибудь сантиметре от лица Квадратного Подбородка, а поскольку полицейский был на три дюйма ниже, оно было задрано вверх. Из машины вылез его напарник. Он был старше и крупнее, со здоровым пузом и большими узловатыми руками, в правой он держал дубинку и мягко похлопывал ею по бедру.
Люди с обеих сторон от Квадратного Подбородка разомкнули руки и отошли. Квадратный Подбородок посмотрел на Рейчел и проговорил, почти шипя:
– Грязная, презренная баба. Сука... Но тебе нас не одолеть. Лес...
Я махнул в сторону улицы и сказал полицейским:
– Там что-то происходит.
Они дружно отвернулись, а я коротко и резко врезал Квадратному Подбородку правой в солнечное сплетение. Он судорожно глотнул воздух и согнулся пополам. Полицейские повернулись и посмотрели на него, затем – на меня. Я же таращился на улицу, туда, куда показывал секунду назад.
– Кажется, ошибся, – сказал я.
Квадратный Подбородок, обхватив руками живот, раскачивался из стороны в сторону. Хороший удар в солнечное сплетение гарантированно парализует вас на минуту-другую.
Молодой полицейский взглянул на меня безо всякого выражения.
– Да, кажется, ты ошибся, – ответил он. – Ну пошли в библиотеку.
Когда мы проходили мимо Квадратного Подбородка, старший полицейский отечески напомнил ему:
– Парень, ты нарушаешь постановление о чистоте: нельзя блевать на улице.
7
В библиотеке и в маленькой аудитории внизу ничто не предвещало неприятностей. Собрание пожилых людей, в большинство женщины, все седые, в основном страдающие от излишнего веса. Они безмятежно сидели на складных стульях и терпеливо смотрели на маленькую сцену и пустую кафедру.
Двое полицейских оставили нас у двери.
– Мы посидим снаружи, – сказал молодой, – пока вы будете там.
Рейчел Уоллес представили председателю "Друзей библиотеки", а он, в свою очередь, должен был представить ее аудитории. Молодой полицейский внимательно оглядел Рейчел:
– Как, ты сказал, ее зовут?
– Рейчел Уоллес, – ответил я.
– Она что, "розовая", или что?
– Она писательница, – сказал я, – феминистка и "розовая". И ее трудно испугать.
Полицейский покачал головой.
– Чертова лесбиянка, – бросил он своему товарищу и опять обратился ко мне: – Мы будем снаружи.
Они начали подниматься по лестнице. Через три ступеньки молодой полицейский остановился.
– У тебя хороший удар, – сказал он мне. – Я видел не так уж много парней, которые могли бы так врезать с короткого расстояния. – И последовал за своим товарищем.
Рейчел Уоллес уже сидела возле кафедры на складном стуле, сжав коленями ладони и скрестив ноги, пока председатель представлял ее. На столе справа от кафедры лежали дюжины две книг Рейчел Уоллес. Я прислонился к стене справа от двери и обозрел аудиторию. Никто не вызывал подозрений. Некоторые дремали. Рядом стояла Линда Смит.
– Очень милые слушатели, – проговорил я.
Она пожала плечами:
– Важна любая аудитория. Вы ударили того человека на улице?
– Только один раз, – ответил я.
– Интересно, что она об этом скажет.
Теперь плечами пожал я.
Председатель закончил представлять Рейчел, и она встала за кафедру. Аудитория вежливо зааплодировала.
– Я здесь, – начала Рейчел Уоллес, – по той же причине, по которой пишу книги. Я должна открыть правду, и я сделаю это.
Я прошептал Линде Смит:
– Как вы думаете, многие из этих людей читали ее книги?
Линда покачала головой:
– В основном они просто пришли поглазеть на настоящего живого писателя.
– Слово "woman" [11] произошло от староанглийского «wifmann», что означает «супруга». Само слово, которым обозначает нас наш язык, отражает точку зрения мужчин, – продолжала Рейчел.
Аудитория смотрела доброжелательно и честно пыталась что-нибудь понять. Глядя на них, можно было предположить, что большинство не согласилось бы с ней ни по одному вопросу. По крайней мере, значительная часть не понимала ничего из того, что она говорила. Они были друзьями библиотеки, всю свою жизнь они любили читать книги, любили сидеть в библиотеке, у них всегда была уйма свободного времени. В другой ситуации они бы выстрелили в лесбиянку без предупредительного окрика.
11
Woman (англ.) – женщина.