В поисках Сэма
Шрифт:
Кожей чую, как Серкова презрительно скалится в мою сторону. Не могу сдержать улыбки.
Так и проходит день - в гонке с Серковой. Бросив пытаться выкроить свободное время на «самостоятельные изыскания», я использую механическую работу, чтобы отвлечься от всего: от тревожного состояния Первой, от загадочных исследований Закоса, от ненавистного отца, от бессмысленной работы. Моя единственная цель - опередить Серкову - пускай хотя бы в этом часу.
К концу последнего часа я второй в рейтинге. Ровно на позицию выше Серковы, занявшего
– Надеюсь, завтра тебе повезет больше, Серкова, - говорю я со сверкающей фальшиво-дружеской улыбочкой.
Цедя в мой адрес проклятия, парень вылетает из помещения.
После работы я первым делом поднимаюсь в свою комнату принять душ перед ужином. Мама сказала: Келли опять не будет из-за занятий в Питомнике. Ну да, конечно. Я-то знаю настоящую причину: сестра не хочет сидеть за одним столом со мной.
Но даже это не может испортить мне настроения: обойти Серкову, пусть даже один раз, было так здорово, что я сам не замечаю, как взбегаю на второй этаж, перепрыгивая сразу через три ступеньки.
Открываю дверь в свою комнату, надеясь найти там Первую. Жду не дождусь, когда смогу похвастаться ей, как накрутил хвост этому Серкове. Войдя, вижу торчащие из-за края кровати ноги Первой.
– Первая?
Подхожу ближе.
Она, распластавшись, лежит спиной на ковре. Рот и глаза распахнуты. Взгляд стеклянный, а кожа опять мерцает молочноватым светом, как тогда под баобабом. Только в этот раз все намного, намного хуже.
– Что с тобой!?
– Падаю на колени рядом. Первая не реагирует.
– Первая?
Через несколько секунд Первая отвечает:
– Ничего.
– Ее губы еле шевелятся, а голос хрипит.
– Просто, с каждым разом там становится все темнее и темнее. И больнее, я все больше… стираюсь из памяти.
– Ее глаза шарят в поисках меня.
Наконец, ее взгляд находит мой.
– Это как черное в черном, понимаешь?
– Да, - говорю я.
Но я не понимаю. Первая переживает то, с чем я никогда не сталкивался. Она переживает Конец.
Слышу, как снизу мама зовет ужинать.
Поворачиваюсь обратно к Первой.
– Я останусь с тобой.
Она еле различимо качает головой.
– Нет, - говорит она.
– Тебе надо пойти.
– Ее взгляд снова утыкается в потолок. То появляясь, то исчезая, Первая остается лежать на месте.
Поникнув от горя, покидаю комнату.
Отец присоединяется к нам с мамой за ужином. Он почти все время молчит, только просит у мамы добавки - у него аппетит истинного воина - и рассказывает новости об Иване:
– Его командир говорит, Иван отлично справляется. Сказал, у него есть все задатки военачальника.
– Это замечательно, - говорит мама, излучая одобрение.
– А он в курсе радостных новостей об Адамусе?
Мы с отцом быстро обмениваемся настороженными взглядами.
Генерал вытирает губы салфеткой.
– Нет.
–
– спрашивает мать, переводя глаза с меня на отца.
– По-моему, он будет счастлив узнать, что его брат жив.
– Адамус Иванику не брат, - заявляет отец, заставляя ее умолкнуть.
Технически так и есть - я их биологический сын, а Иваник усыновленный, моими родителями лишь воспитанный - но я прекрасно уловил подтекст. Говоря, что я Иванику не брат, Генерал подразумевал, что я недостоин этим братом быть, что я в меньшей степени их сын, чем Иван. Отец покидает кухню, оставляя нас с мамой в неловкой тишине.
По правде, я слишком расстроен ухудшившимся состоянием Первой, чтобы хоть немного париться из-за разыгравшейся в моей семье мыльной оперы.
– Адамус, ты едва притронулся к еде.
– Мамин взгляд полон заботы.
– Ты чем-то расстроен?
Вопрос столь глупый в подобных обстоятельствах, что я чуть не расхохотался. Так и хочется сказать: «Да, мам. Меня расстраивает абсолютно все». Но я прикусываю язык.
В памяти всплывают слова Первой: «Нам нужно вернуться в ту лабораторию».
Первая права. Она исчезает слишком быстро, если у Первой появится хоть один шанс выжить, нужно убедить Закоса заново испытать на мне эту процедуру. Только для начала надо еще как-то убедить отца меня отпустить, одобрить мой уход с работы в службе слежения.
– Адамус?
– Просто я боюсь, - выдаю я. Еще не знаю, куда эта игра меня заведет, но чувствую, что что-то наклевывается, неразыгранная пока карта.
– Боишься?
– спрашивает мама.
– Боишься чего?
– Отца. Я боюсь, он заставит меня… - Мой голос драматически срывается. Нагнетаю в глаза страха, изо всех сил изображаю из себя жертву.
– Что ты такое говоришь…
И тогда я все выкладываю. Объясняю матери, что вчера случайно наткнулся в северо-западном туннеле на последователя доктора Ану, и что новый док мне сказал, будто сможет повторить передачу памяти.
– Он сказал: в этот раз все получится. С другими ничего не сработает, только со мной. Вот мне и страшно - не хочу возвращаться в лаборатории, чтобы меня там запирали в этих машинах. Я боюсь опять впасть в кому или… или хуже!
– Заставляю выступить слезы.
– Он сказал, что сможет вытащить полезную информацию про Гвардию, и теперь я боюсь, Генерал заставит меня…
– Ну что ты, Адамус, я не думаю, что…
Перебиваю ее, делая голос погромче:
– Но он заставит! Если Генерал узнает, он обязательно меня заставит!
После чего, позади меня, раздается вкрадчивый бас:
– Что именно «он узнает»?
А вот и Генерал. Заглотил мою наживку.
Глава 9
– Присаживайся, устраивайся поудобней.
– Закос указывает на большое изогнутое кресло в центре помещения. Нервничая, выполняю просьбу.