В поисках скифских сокровищ
Шрифт:
Археологическая комиссия с этими условиями согласилась, обещав отдать каждую третью одинаковую вещь, а за предметы, найденные в одном экземпляре, уплатить треть стоимости драгоценного металла. Кроме того, было обещано отдать госпоже Зейфарт все вещи, «не имеющие археологического интереса». А такими вещами в то время считалось все, что недостойно было украсить императорский Эрмитаж. Главной целью археологов продолжала оставаться погоня за драгоценностями, за золотом.
Итак, все формальные трудности были преодолены и согласие с хозяйкой кургана достигнуто. 26 мая 1862 г. раскопки кургана начались. Руководство ими Археологическая комиссия поручила своему «младшему члену» Ивану Егоровичу Забелину, археологу-самоучке, одному из крупнейших представителей русской археологии XIX в.
Путь И. Е. Забелина (1820—1908) в науку был нелегким. Родился он в Твери, в бедной семье мелкого чиновника Казенной палаты. Когда Забелину было шесть лет, семья потеряла кормильца и положение ее еще более ухудшилось. С огромным трудом ему удалось определиться в Преображенское училище Московского приказа общественного призрения, которое он окончил семнадцатилетним юношей. О продолжении образования не могло быть и речи, поскольку нужно было зарабатывать на пропитание себе и семье. И вот в 1837 г. Забелив поступает
Но все это было еще впереди. Пока что И. Е. Забелин был всего лишь младшим членом императорской Археологической комиссии, приглашенным сотрудничать в ней первым председателем Комиссии графом С. Г. Строгановым сразу же после ее основания в 1859 г. В том же оду он был командирован для осмотра Толстой могилы. А через три года, в 1862 г., как мы уже говорили, Забеину было поручено провести раскопки Чертомлыцкого кургана. В помощь ему, а скорее, возможно, и для контроля над ним или для «представительства» Археологическая комиссия командировала академика Вольского, профессора политической экономики и статистики Новороссийского (ныне Одесского) университета, не имевшего ни малейшего отношения к археологии. Правда, роль его была чисто символической, в дела раскопок он не вмешивался и открытие Чертомлыка с его именем никогда не связывалось.
На раскопки Министерством императорского двора была отпущена крупная по тому времени сумма — 1OOO рублей. Работа на кургане началась 26 мая 25 конноподводными «грабарями». 30 мая работало же 86 «грабарей», каждый с конной подводой. Работать было трудно. «Лошади часто скатываются кубарем с крутизны, — доносил Забелин, — или скользят вниз на задних ногах». Вскоре, несмотря па успешный ход раскопок, стало ясно, что за год с ними не справиться — лишком велика была громада кургана. За полтора месяца работы было вынуто 2178 кубических саженей, т. а более 17 ООО м3 грунта, а до конца было еще очень далеко. «Могила (т. е. курган, — И. Б.) так огромна, — писал Забелин в отчете Археологической комиссии, — что, несмотря на достаточное число рабочих и отличную спешность работы, мы нынешним летом не успеем окончить ее расследование и едва ли можем дойти к сентябрю даже до материка. Во всяком случае тогда продолжать исследования будет весьма затруднительно по случаю осенней погоды». Поэтому он предложил прервать работы не доходя до материка, так как оставлять неисследованную могилу на зиму «опасно ввиду посторонних исследователей», т. е. грабителей-кладоискателей.
В середине июля работы были прекращены, Чертомлык продолжал хранить свои тайны.
В начале 1863 г. граф Строганов предписывает Забелину во что бы то ни стало закончить исследование кургана в этом году. Казна не жалеет денег, она отпускает на раскопки еще 5000 рублей и в случае необходимости обещает дополнительно еще 2000. Первое крупное предприятие Археологической комиссии должно было увенчаться успехом, и на него не жалели средств.
В июне работа на кургане была возобновлена. На этот раз было нанято 116 землекопов с подводами и раскопки пошли быстрым темпом. Вскоре дошли до могильной ямы. Она была огромной: глубина ее достигала почти 12 м от уровня материка. Легко представить, каких трудов стоило извлечь с такой глубины сотни кубометров грунта. Наконец дно могилы было очищено. Могила оказалась совершенно пустой — она была ограблена начисто. Была обнаружена грабительская мина (лаз), по которой грабители проникли к погребению вскоре же после похорон. Можно было определенно утверждать, что это были люди, знавшие, зачем они идут и куда им направить свой подкоп: Возможно, это были люди, сами участвовавшие в похоронах и сооружении кургана и знавшие, что игра стоит свеч.
Судьба, однако, помешала им безнаказанно совершить преступление. Во время ограбления кургана произошел обвал земли в грабительской мине и один из злоумышленников был задавлен. Его скелет нашли археологи. Этот обвал помешал грабителям вынести все вещи из могилы — часть их была погребена обвалом вместе с неудачливым похитителем.В грабительской мине археологи нашли, помимо множества золотых бляшек — украшений одежды, шесть мечей с обложенными золотыми листами рукоятями, а также золотую обкладку деревянных ножен меча с чеканными изображениями битвы греков со скифами. Подробнее о сцене этой битвы мы расскажем в связи с раскопками другого кургана (около станицы Елизаветинской на Дону, открытого сравнительно недавно, в 1959 г.), где была найдена точно такая же обкладка ножен, как и чертомлыцкая, но лучшей сохранности. Но самой значительной и богатой находкой в грабительском ходе была замечательная золотая обивка горита для лука и стрел. Тонкая золотая пластина украшена несколькими поясами рельефных изображений. На верхнем фризе показаны сцены борьбы животных: львицы и быка, вепря и льва; здесь же можно увидеть, как пантера терзает дикого козла, а на другой сцене пантера и лев — оленя. Наибольший интерес представляют два широких средних фриза, целиком заполненные различным сценами из мифов о жизни величайшего из греческих героев — легендарного Ахилла, сына морской богини Фетиды и царя мирмидонян Пелея. Наверху слева изображено обучение еще совсем юного героя стрельбе из лука. Центральное место на этом фризе занимает драматическая сцена обнаружения Ахилла на острове Скиросе среди дочерей царя Ликомеда. Сюжет этой сцены заимствован из легенды, по которой мать героя богиня Фетида, желая спасти его от участия в троянской войне, где, по предсказанию, ему суждено было погибнуть, скрыла Ахилла у царя острова Скироса. Там он проводил время среди царских дочерей, облаченный в женскую одежду. У одной из них, Дидамии, от Ахилла родился сын Неоптолем. Между тем война с троянцами, которая, как известно, велась греками из-за прекрасной Елены, похищенной супруги царя Менелая, складывалась для них неудачно. Тогда они решили во что бы то ни стало разыскать храбрейшего из героев и привлечь его к участию в войне. На поиски был отправлен «хитроумный» Одиссей, придумавший такую уловку для разоблачения Ахилла. Оп явился во дворец Ликомеда под видом торговца, разложил перед дочерьми царя женские украшения и, подложив к ним оружие, приказал неожиданно поднять боевой клич. От неожиданности Ахилл, охваченный воинственным душевным порывом, схватил меч и сбросил женское платье. Разоблачив себя таким образом, он был вынужден примкнуть к походу греков.
Сцена на горите изображает Ахилла, сбрасывающего женские одежды и хватающего меч. Слева от него сидит Одиссей со своими товарами. Справа — женщина, удерживающая за развевающиеся одежды испуганную Дидамию, порывающуюся в отчаянии куда-то кинуться. Левее Одиссея сидит жена царя Ликомеда и утешает приникшего к ней испуганного мальчика — Неоптолема.
Золотая обивка горита для лука и стрел.
Следующая сцена занимает правую часть верхнего фриза и левую нижнего. Здесь изображены проводы Ахилла семьей царя Ликомеда. Почти вся остальная часть нижнего фриза занята изображением другого эпизода из легендарной жизни Ахилла — примирения его с царем Агамемноном, верховным вождем греков под Троей. Ссора между ними произошла из-за пленницы Ахилла прекрасной Бризеиды, на обладание которой Агамемнон заявил притязания. Разгневанный Ахилл отказался от дальнейшего участия в войне, а Фетида, желая отомстить Агамемнону за обиду, нанесенную ее сыну, умолила Зевса даровать победу троянцам. Ни поражения греков, ни мольбы Агамемнона не смогли смягчить гнева героя. Только когда троянцы вторглись в самый лагерь греков, Ахилл разрешил своему другу Патроклу повести на помощь грекам войско мирмидонян, а для устрашения врагов приказал ему облачиться в свои доспехи. Патрокл пал в бою. Тело его было отбито греками, но доспехи героя достались победителю — Гектору, сыну троянского царя Приама. Тогда безоружный Ахилл в сопровождении богини Афины появился на поле брани, и один его грозный вид обратил врагов в бегство. Смерть друга и привела Ахилла к примирению с Агамемноном. Фетида принесла своему сыну новые доспехи, выкованные для него самим Гефестом, богом кузнечного ремесла. Художник изобразил на обивке чертомлыцкого горита момент, когда Ахилл, сидя на табурете, начинает облачаться в доспехи, принесенные ему матерью. В руках он держит кнемиды — поножи. Слева па тропе восседает Агамемнон. Заключает фриз поникшая фигураФетиды со скорбно склоненной головой, уносящая урну с прахом своего сына Ахилла: предсказание сбылось, и он в конце концов погиб, пораженный в единственное свое уязвимое место — пятку — стрелой Приама.
Нам пришлось, возможно, слишком подробно остановиться на мифах о жизни Ахилла, так как без этого трудно понять картины, изображенные на замечательной находке из Чертомлыка. Мастер горита был прекрасно осведомлен в греческой мифологии. Ясно, что он был греком, но греком, работавшим в Северном Причерноморье для нужд верхушки скифского общества.
Может возникнуть вопрос: почему на предмете, предназначенном для скифа, были изображены сцены из жизни греческого героя? Вероятно, это объясняется тем, что культ Ахилла был весьма популярен в северо-западном Причерноморье и мог проникнуть оттуда и в скифскую среду. Дело в том, что, согласно одной из версий легенды, Фетиде удалось увести Ахилла с горящего похоронного костра и перенести его на остров Левку (современный о. Змеиный) у устья Дуная, где он еще долго продолжал жить в обществе других обожествленных героев.
Весьма любопытно, что после находки золотой обивки чертомлыцкого горита в разных местах на далеком расстоянии друг от друга были найдены еще три абсолютно такие же — в курганах у села Ильинцы (теперь в Винницкой обл.), а затем в Мелитополе и около станицы Елизаветинской в дельте Дона. Как видим, территория их распространения весьма широка — от Днепра до Дона. Выяснилось, что это копии одной вещи. Как же они изготовлялись?
По восковой модели отливалась бронзовая матрица. Затем на эту матрицу накладывался тонкий золотой лист и оттискивалось изображение. С обратной стороны высокий рельеф заполнялся своеобразной мастикой — гипсом с какой-то клейкой примесью. Когда масса застывала, золотую обкладку при помощи золотых гвоздиков прикрепляли к деревянной основе горита. Таким образом, одна матрица могла служить для изготовления целого ряда одинаковых вещей. Сейчас мы знаем уже четыре оттиска с этой матрицы. Сколько их было изготовлено всего — на этот вопрос, очевидно, ответ никогда не будет получен. Можно лишь предполагать, что еще не одна копия этого замечательного произведения искусства покоится или покоилась в курганах наших южных степей. Как полагают, мастерская, изготовлявшая дорогие золотые украшения для высшей скифской знати, находилась в Пантикапее и в ней работал выдающийся греческий художник.
Нетрудно представить себе, какие несметные богатства находились в ограбленной могиле, если даже то, что не успели унести грабители, было столь ценным.
Терпение археологов, все же продолжавших изучать разграбленное погребение, было вскоре щедро вознаграждено. Погребальное сооружение Чертомлыцкого кургана представляло собой сложное подземное сооружение: от каждого из углов центральной могильной ямы отходили большие боковые подземелья — ниши, которые оказались не тронутыми расхитителями. По-видимому, к моменту ограбления входы в них были завалены землей, что и спасло их от хозяйничанья непрошенных посетителей, или же неожиданный обвал земли в грабительской мине, задавивший, как мы знаем, одного из них, не дал довести преступный замысел до конца. В трех нишах также были захоронения, и в каждой — множество различных предметов: золотых и серебряных украшений — шейных гривен, перстней, браслетов, бляшек, украшавших одежду (одних золотых бляшек было найдено около 2500), бронзовых наконечников стрел, ножей и т. д. Особенно богатым было одно из погребений, где были похоронены женщина и мужчина — наложница царя и его виночерпий. Тело «царицы» было украшено золотой гривной, браслетами, серьгами. На каждом пальце — по золотому перстню. Она была одета в роскошный праздничный наряд. Но самой выдающейся находкой здесь оказалась прославившая курган большая серебряная с позолотой ваза, известная теперь во всем мире под названием чертомлыцкой амфоры. Ее особый интерес состоит в том, что она, как и куль-обская электровая ваза, украшена сценами из скифской жизни, только куль-обский сосуд рисует военный быт скифов, а чертомлыцкий — их мирные занятия.