В поисках тигра
Шрифт:
Чтение его сокровенных чувств и мыслей отчасти искупало краткость нашего не-тигриного времени. Не вполне. Но отчасти.
Однажды после семинара по истории искусств Рен неожиданно встретил меня возле аудитории.
– Как ты узнал, где у меня занятия?
– Встал пораньше и выследил тебя. Это так же просто, как рецепт персикового пирога со взбитыми сливками, который ты обещала испечь для меня.
– Да помню я, помню, – рассмеялась я, и мы вместе отправились в языковую лабораторию, чтобы вернуть давным-давно взятый видеоурок.
За
– Привет, Арти! Я зашла вернуть видео.
Он сдвинул очки на переносицу.
– Ах, да, конечно. А я-то думал, куда запропастился этот урок. Ты просрочила сдачу.
– Да. Прости.
Арти поставил кассету в ячейку, которая, наверное, уже много недель медленно сводила его с ума своей зияющей пустотой.
– Я рад, что тебе хватило порядочности вернуть взятый материал, пусть и с чудовищным опозданием.
– Конечно, я сама порядочность. До скорого, Арти.
– Подожди, Келси. Ты не отвечаешь на мои телефонные звонки, вероятно, у тебя неисправен автоответчик. Мне будет непросто найти для тебя место в своем расписании, но, кажется, следующая среда у меня свободна.
Он вытащил карандаш и органайзер, приготовившись вписать туда мое имя.
«Как он ухитряется не замечать большого-пребольшого мужчину у меня за спиной?»
– Слушай, Арти, я теперь встречаюсь с другим.
– Я полагаю, ты приняла необдуманное решение, Келси. Наше с тобой свидание было в высшей степени знаменательным, между нами возникло подлинное взаимопонимание. Не сомневаюсь, что если ты серьезно взвесишь все за и против, то поймешь, что должна встречаться именно со мной. – Он небрежно взглянул на Рена. – Поскольку совершенно очевидно, что я являюсь наилучшим вариантом из всех возможных.
Задохнувшись от возмущения, я только ахнула:
– Арти!
Он снова поправил очки и уставился на меня с явным намерением подавить взором все попытки сопротивления.
И тут Рен встал между нами. Нехотя оторвав взгляд от меня, Арти с отвращением взглянул него. Эти двое мужчин представляли собой такой разительный контраст, что я невольно стала сравнивать. Арти: пухлый, щекастый с заметным брюшком. Рен: стройный, высокий, с широкой грудью и сильными руками. (Поскольку у меня была возможность увидеть его сказочный торс без рубашки, я могла со всей ответственностью засвидетельствовать, что живот у него тоже был восхитительно накачанный.) Иными словами, в этой номинации у Арти не было шансов.
Пойдем дальше. Арти: мучнисто-бледный, с волосатыми руками, красным носом и маленькими, вечно слезящимися глазками. Рен: весь бронзово-золотистый и прекрасный, как оживший Адонис. Настолько ослепительный, что мог останавливать движение вместо красного сигнала светофора. Честное слово. Я часто видела, как, засмотревшись на него, девушки спотыкались и врезались в деревья.
Но этот очевидный расклад не произвел ровно никакого впечатления на Арти. Он был непрошибаемо самоуверен. И твердо стоял на своем, искренне
– А ты кто такой? – гнусаво протянул он.
– Я – тот, с кем встречается Келси.
Лицо Арти недоверчиво вытянулось. Он уставился на меня из-за плеча Рена и со всем доступным ему презрением вопросил:
– Значит, ты способна предпочесть этого… дикаря мне? Очевидно, я ошибся в тебе, Келси. Теперь я вижу, что ты способна на чудовищные ошибки, ибо предпочитаешь руководствоваться не голосом разума, а инстинктами животного сладострастия. Очень жаль, я считал тебя человеком более высоких моральных принципов.
– Послушай, Арти, – начала было я.
Но тут Рен приблизил свое лицо к самому лицу Арти и очень тихо пригрозил:
– Только попробуй еще раз оскорбить ее. Эта юная леди ясно дала понять, что не желает иметь с тобой дела. Если я еще раз услышу, что ты преследуешь ее или другую молодую женщину, я вернусь сюда и сделаю твою жизнь весьма неприятной. – Он ткнул пальцем в органайзер Арти. – Полагаю, тебе лучше записать это, чтобы не забыть. И пометь рядом, что Келси отныне занята. Навсегда.
Я еще никогда не видела Рена таким. Он был убийственен. На месте Арти я бы умерла от страха. Но Арти остался верен себе и по-прежнему не воспринимал ничего, кроме самого себя. Он не видел опасного хищника, притаившегося в глубине глаз Рена. Не замечал, как опасно раздуваются его ноздри. Не испугался его взгляда – взгляда хищника, устремленного на дичь. Не видел, как напряглись его мышцы, не понял, что Рен готов прыгнуть. Растерзать.
Убить.
Я дотронулась до руки Рена, и он тут же переменился. С шумом выдохнул, расслабился, накрыл ладонью мою ладонь.
Я крепко сжала его пальцы.
– Хватит. Пойдем отсюда.
Мы дошли до машины, он открыл мне дверь. Убедившись, что я пристегнулась, наклонился ко мне и спросил:
– Как насчет поцелуя?
– Нет. Прекрати так ревновать. После такого поведения ты не заслуживаешь поцелуя.
– Зато ты заслуживаешь! – ухмыльнулся он и поцеловал меня, пока я не передумала.
Всю дорогу домой он молчал.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– Я думаю, не купить ли мне галстук-бабочку и шерстяной жилет, раз уж ты питаешь такую слабость к ним.
Я прыснула и шлепнула его по руке.
В конце недели я случайно застала Рена, погруженного в очень серьезный разговор с незнакомой мне прелестной девушкой-индианкой. Мне показалось, он был чем-то сильно взволнован. Я как раз гадала, кто же эта девушка, когда чья-то рука легла мне на плечо. Это был Джейсон.
– Привет, Келси. – Он догнал меня на лестнице и заглянул в лицо. – Неприятности в раю?
Я рассмеялась.
– Нет. Чего тебе?
– Да так, пустяки, – ответил он и, порывшись в рюкзаке, вытащил оттуда театральный журнал и вручил мне. – Вот, номер журнала со статьей. Там твоя фотография.