В поисках затерянного маяка
Шрифт:
– "Нет, я пообещал ей быть всегда рядом и никогда не оставлять её одну, чтобы ни случилось".
– "А что случилось?"
– "Она приняла смертельную дозу снотворного и уснула…"
– "Но почему она это сделала, если у неё был ты? Я думала, что женщина, которую любят и не предают, сделает всё, чтобы жить, а не…"
– "Она и делала всё, чтобы жить. Моя жена была самой жизнерадостной и жизнелюбивой из всех, кого я знал. Она цвела и благоухала. Её душа и тело были столь прекрасны, что она светилась, словно солнышко.
О том, что она больна раком, мы узнали слишком поздно. Буквально за
– "И ты ради неё…– протянула душа. Но где она? Ты её нашел?"
– "Нельзя обрести что-то или кого-то, когда ты потерял себя. Только обретя себя, собрав себя по крупицам, можно воссоединиться с другой душой", – ответил голос.
– "Так у нас есть шанс выйти отсюда, вернуться хоть куда-нибудь?" – с надеждой в голосе спросила душа Неонилы.
Вдруг вдалеке засияли какие-то мелкие огоньки, словно песок, засверкали. Они кружились, словно подхваченные невидимым вихрем. Было такое ощущение, что эти частички стремились слиться воедино, но какая-то сила была им помехой. Эта масса ещё раз вспыхнула, и "осколки" стали разлетаться в разные стороны, теряя свою яркость и свет. Голубой ветер развеял их в разные стороны. И они с грохотом стали падать на поверхность, превратившись в тусклые камни.
Стихло.
– "Это осколки распылённой души", – спокойно ответил голос, почувствовав испуганный вопрос.
– "Какой души?"
– "Существует тайный ритуал распыления душ. Это одна из самых страшных участей. Во время смерти душа просто отделяется от тела. И у неё есть шанс возродиться в одном из миров, обрести тело земное или другой облик. А во время распыления душу дробят на бесконечное число осколков, словно хрустальную вазу разбивают вдребезги, и рассеивают в бесконечности. И скитается тогда растерзанная душа, вернее то, что после неё осталось, вынужденная вечность собирать себя вновь по крупицам.
Время собирать камни…" – тихо и даже зловеще сказал голос.
– "А кто распыляет эти души?" – спросила она.
– "Решение о произведении этого ритуала принимается только в том случае, если 12 жрецов проголосовали единогласно", – еле слышно донесся голос, словно отдаляясь куда-то.
– "И что же такого нужно сделать, чтобы душу распылили?" – крикнула она, испугавшись, что остается одна здесь.
Но в ответ услышала лишь тишину. Голос растаял, как и всё вокруг. Густой туман стал медленно окутывать всё её существо, сгущаясь и становясь вязким и тягучим. Он поглотил всё, что её окружало: все звуки и образы, исчезли запахи… И лишь сама тишина нашёптывала до боли знакомые мотивы: "Теперь ты познаешь ужас одиночества… Мрак поглотит твою душу! Ты взвоешь от боли. Но уже ничего нельзя будет вернуть и изменить…"
И всё перестало быть…
***
Последний
Что чувствуешь, стоя над обрывом?
Ветер в лицо, мысли проносятся мимо.
Ты больше не слышишь гул в голове,
Биение сердца лишь в манящей мгле.
Ты больше никуда не спешишь,
Лишь любуясь ночью, тихо стоишь.
И, наконец, ты вдруг понимаешь,
Что есть только "здесь" и "сейчас".
Ты дышишь, живёшь, ощущаешь,
И всё это в последний раз.
Это твой выбор, лишь сделка твоя,
Сменив лёд совершенства на пламя огня.
И пусть сгорят дотла твои крылья,
Но расправить на миг их успеешь.
Приземлишься на землю лишь пылью,
Но в лучах солнца ты душу согреешь.
Остался последний твой шаг…
Он тебя от мечты отделяет.
За спиной остаётся весь полумрак,
Тебя ничего уже не пугает.
И смело ты в пропасть шагаешь,
И лёд раскололся в груди.
С улыбкою вниз ты "взлетаешь".
В сердце потухла искра любви.
Ладомира
Вскрикнув, Нила словно вынырнула из какого-то страшного ведения. Что это было? Сон или снова… Ответа не было. Но то, что она увидела, прожила, почувствовала, было так явно…
Ночь и холодный ветер трепали её волосы. Внизу стоял приглушенный гул полу – спящего города.
Руки, её руки… Она их не чувствовала. Посиневшими от напряжения пальцами она с неистовой силой вцепилась в оконную раму. Ей пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы. Было такое ощущение, что кто-то намазал сверхпрочным клеем её ладони и не дал ей сделать шаг за пределы окна. Сколько времени она провела здесь? В голове шумело… А вдалеке, на горизонте, стали пробиваться первые признаки приближающегося рассвета. Звезды стали прятаться, словно в волшебный гигантский мешок, скатываясь с небосвода.
Где-то далеко загудел первый речной трамвай. Город стал оживать, медленно просыпаясь от глубокого сна.
Обессиленная, продрогшая, потерянная и потрясённая случившимся с ней, Нила брела по городу. Словно воскресшая, пыталась ощутить и обнаружить себя саму внутри себя. Пока эти попытки были тщетны.
– "Души, распыление, камни, туман…" – проносилось в её одурманенной голове.
Посиневшие от холода ноги вели её, видимо, домой, следуя команде, отданной её уставшим мозгом.
– "Да, платье не по сезону".
Кто же знал, что эту ночь ей удаться пережить? Задумано было, чтобы в это самое время красивое шёлковое платьице развевалось на её окровавленном теле, изящно распластанном на асфальте.
А она бредёт сейчас, живая, и мёрзнет.
Порою позволение себе сделать что-то заменяет само действие. В Бхагавад – Гите пишется: "Кто в бездействии действие, а в действии бездействие видит, тот мудрец среди людей все дела закончил".
Неонила проснулась в своей постели. Как она добралась домой вспомнить ей так и не удалось. За окном было серо. Раннее утро или поздний вечер? Определить тоже она не сумела.