В поисках Золушки

Перевод: Manya

Редактирование: Анастасия Михайлова

Дизайн обложки: Анастасия Михайлова

Дорогой читатель, Я сыграла роль крестной феи и подарила тебе Итана Паркера. Названный всеми таблоидами самым сексуальным мужчиной года, он обратил свое внимание только на Элли. Не знаю, как вы, но от такой преданности я падаю в обморок! Если стеклянная туфелька подошла, значит, это

он. А Итан подходит по всем параметрам. В этот день святого Валентина мы говорим только о счастливых отношениях! С любовью, Фрэнки

— Эй, не передашь мне глазурь? — спросил я свою шестилетнюю племянницу Талли, когда мы сидели за барной стойкой в доме ее родителей, окруженные ароматом свежеиспеченного печенья и последних остатков кексов, которые мы уже украсили для завтрашней вечеринки.

Она протянула мне тюбик с розовой глазурью, и я, закусив кончик языка, начал рисовать маленькое сердечко на круглом, лежащем передо мной печенье. Талли смотрела, склонив голову набок, точно также делала ее мать, моя младшая сестра Валери, когда осуждала меня.

Валери и ее муж Дон уехали из города до утра субботы — дня святого Валентина. Сегодня четверг, и меня попросили помочь с Талли, пока они улизнут на пару дней в качестве заблаговременного подарка друг другу на день всех влюбленных.

Не то чтобы я возражал. По правде говоря, я завидовал. Они — воплощение счастья, и я хотел обрести такую же любовь.

А поскольку у меня был перерыв между съемками, время подошло как нельзя лучше. Они получили пару дней, чтобы побыть вдвоем, а я — возможность пообщаться с моей самой любимой маленькой девочкой в мире.

Талли всегда просила посмотреть фильмы, в которых я снялся, но мне приходилось повторять, что, возможно, ей разрешат их посмотреть, когда она подрастет. Я сомневался, что ее мать заинтересована в том, чтобы показывать Талли эти фильмы. Даже самой Вэл иногда трудно смириться, что люди хотят посмотреть, как я снимал рубашку, и вряд ли она собиралась рассказывать об этом дочери.

Но когда я был дома с Талли, как сейчас, знал — это единственное, что имело значение. Конечно, я любил свою работу и был рад, что нашел то, что делало меня счастливым, ведь это хорошо у меня получалось, но подобные моменты с моей племянницей — лучшее, что могло существовать в мире.

— Итак, у тебя будет пара на вечеринке? — игриво спросил я ее. Мы готовили выпечку для маленького праздника в честь дня святого Валентина, который устраивал завтра ее первый класс, хотя я догадывался, что большинство детей будут скорее сосредоточены на печенье и кексах, чем на сердечках и цветах.

— Нет! — воскликнула Талли, скривившись и сморщив нос. — Не хочу идти на вечеринку ни с каким мальчиком!

Я посмеялся. Странно думать, что через десять лет или около того она будет умолять свою мать отпустить ее на свидание с любым мальчиком, который попадется ей под руку. По-видимому, именно это означало взросление для большинства людей.

Когда мы с Талли убирались, а затем я укладывал ее спать, меня не покидали мысли насчет того, сколько еще времени пройдет, прежде чем я испытаю нечто подобное. Не то чтобы я был недоволен своей жизнью, это далеко не так, но внутри меня все еще теплилась мечта о поиске партнерши и создании семьи. О ком-то, к кому я смогу прийти домой в конце долгого дня и окружить заботой.

Я проверил, спит ли Талли, прежде чем направился в комнату для гостей, где собирался заночевать. Я был рад за сестру и знал, что именно об этом она всегда мечтала, ведь Вэл никогда не жаждала и части моей жизни.

Я лежал в постели, смотрел в потолок и думал о розовом печенье с сердечками, готовом к тому, что завтра Талли отнесет его в школу. Мне некому дарить эти маленькие подарки. А так бы хотелось.

Однако все, кого я встречал, тянулись ко мне далеко не с одними чистыми намерениями. Это стало моей реальностью с тех пор, как я получил роль в сериале «Мандолина». Я испытывал стресс от того, что мне приходилось сомневаться в каждом, кто появлялся в моей жизни. Но понимал: со славой, властью и деньгами приходят люди, которые хотят забрать часть этого себе. Но меня беспокоило, что ночями я оставался один, когда хотел бы проводить их с кем-то.

На следующее утро я проснулся рано. Звук шарканья Талли по комнате заставил меня резко подняться, мне нужно было отвести ее в школу. Неважно, насколько я привык к раннему началу дня, подъем в школу все равно возвращал меня в детство. Просыпалось желание сделать все, что угодно, только не тащить свою задницу из кровати на учебу.

Я никогда не был тем парнем, который слушался, когда ему говорили, что делать. Конечно, если это не означало выпрыгнуть из самолета для одного из моих трюков. Тогда у меня не было особых проблем с этим.

— Ты все взяла? — спросил я Талли, когда школьный автобус подъезжал к дому.

— Думаю, да! — кивнула она.

— Тогда у тебя будет отличный день в школе, — ответил я ей. — И я приеду за тобой позже, хорошо?

— Ладно, — Талли быстро обняла меня, а затем вышла за дверь и направилась к автобусу. Я улыбался, глядя ей вслед. Понятия не имел, откуда у нее столько энергии. Мне бы не помешала небольшая подобная инъекция. Я выпил еще один стакан кофе и убрал все после готовки завтрака для Талли. Мне почти никогда не приходилось готовить, но еще в детстве мама научила нас с Вэл печь блины, и я никогда не забывал эту науку.

Как раз в тот момент, когда я окунал кастрюлю под холодную воду, я кое-что понял. Печенье, которое мы украсили, все еще лежало в своих контейнерах на столе. Поблескивая блестящей розовой глазурью, оно так и ждало, когда его отнесут на школьную вечеринку, где ему самое место.

— Черт! — пробормотал я себе под нос.

Я не хотел, чтобы все наши труды пропали зря, потому схватил печенье со стола, понимая, что у меня не так много времени, чтобы доставить их до начала уроков. Учителя точно не захотят иметь дело с кем-то вроде меня.