В покоях Синей Бороды

Кин Кэролайн

Бесс обеспокоенно посмотрела на часы.

– А обязательно сейчас, Нэн? Если мы хотим приехать вовремя, нам уже пора выходить.

– Когда мы вернемся, уже будет поздно. Не волнуйтесь, я быстро. Правда, я должна еще позвонить папе.

– Зачем? – спросила Джорджи.

– Чтобы сказать ему, что я, возможно, отправляюсь в Англию.

Все раскрыли рты от удивления.

– И вот почему вам двоим лучше сегодня не ссориться, - добавила Нэнси с дразнящей усмешкой, припоминая перепалку кузин у ванной комнаты, - так как

вы завтра, может быть, будете наслаждаться только компанией друг друга в самолете.

Повернувшись к тете, Нэнси спросила:

– Можно я воспользуюсь телефоном, тетя Элоиза?

– Да, конечно, милая. Хм, так поездка в Англию и есть твое оправдание за всю эту гору покупок?

– Угадали! – подмигнула ей Нэнси.

Когда Нэнси позвонила домой, в Ривер-Хайтс, к телефону подошла экономка семьи Дрю.

– О, Нэнси! Как я рада тебя слышать. Как дела в Нью-Йорке?

– Восхитительно, Ханна! Кстати, я нашла в китайском квартале вок[5] как раз такого размера, как ты хотела. Его вышлют прямо из магазина.

После того, как Нэнси поделилась с Ханной своими новостями, к телефону подошел Карсон Дрю, отец Нэнси и знаменитый адвокат.

– Как прошел юридический семинар? – спросила его Нэнси.

– Было скучно, хотя нам и удалось разобраться в паре дел. Ну, что происходит на Манхеттене?

– Конкретно, сегодня, рок-концерт. Так что у нас не так уж много времени. Я просто хотела попросить разрешения поехать в Англию. – Нэнси рассказала ему о необычной просьбе миссис Хейрвуд. – Сначала я была не уверена, но теперь я думаю, что мне стоит попробовать раскрыть эту тайну.

– Конечно, езжай, дорогая. Англия – замечательная страна, чтобы провести в ней лето. Я знаю, как тебе нравится Лондон, а Корнуолл – просто очаровательное место.

– Что меня беспокоит, так это неведение Лизы о настоящей причине моего приезда. Мне ненавистна даже мысль о том, чтобы вмешиваться в личную жизнь Лизы и ее мужа.

– Если тебя об этом попросила Оливия, то твоя совесть будет чиста.

– Надеюсь. Папа, ты довольно долго знаешь миссис Хейрвуд. Что ты думаешь о ней?

– Что ж, она очень рассудительная, ну, по крайней мере, она всегда казалась мне такой. Это у неё от отца, старика Сэма Остина. Знаешь, он был банкиром здесь, в Ривер-Хайтс. Собственно говоря, я помогал ему составить условия доверительной бумаги, когда он решил оставить почти все свое состояние Лизе.

– Серьезно? Миссис Хейрвуд сказала, что если с Лизой что-то случится, то все ее деньги перейдут к Хью Пенвеллину. Это так?

– Да, думаю, что так. Теперь, когда ей двадцать один … Хм…, - внезапно мистер Дрю замолчал.

– Папа? Алло?

– Я здесь, дорогая. Просто пытался кое-что вспомнить… Мне кажется, что в доверительной бумаге был такой пункт, который мог бы отменить или поменять это условие. Что-то крутится у меня в голове, но прямо сейчас я не могу ничего вспомнить.

– Неважно.

Расскажешь мне потом. Я должна спешить. Поэтому нам лучше попрощаться. Люблю тебя.

Затем, Нэнси позвонила г-же Хейрвуд и сообщила ей, что едет в Англию.

– О, Нэнси! Как я рада это слышать! – сказала женщина. – Как скоро?

– О, как только Вы захотите. Я бы не против отправиться и завтра, если можно будет достать билеты за такой короткий срок.

– Об этом не беспокойся, дорогая. Мой турагент просто творит чудеса. У нее просто шестое чувство, когда дело касается поиска нового покупателя для аннулированного билета.

– Это было бы чудесно. Я уже в полной боевой готовности.

– Я попрошу ее забронировать тебе комнату в отеле «Кларидж» в Лондоне. Так Лиза будет знать, откуда тебя забрать. Так получилось, что я звонила ей вчера, после того, как мы разговаривали. Я хотела, чтобы она знала, что ты, возможно, скоро навестишь ее.

– И что она об этом думает?

– Она так рада. Ей просто не терпится увидеть кого-нибудь из родного города, особенно свою старую подругу. Она очень по тебе скучала, Нэнси.

– Я тоже очень соскучилась по Лизе, и я жду с нетерпением встречи с ней, миссис Хейрвуд.

Нэнси повесила трубку, радуясь своей предстоящей поездке и надеясь, что она приняла правильное решение. Джорджи и Бесс уже ждали ее у дверей.

Девушки быстро поймали такси и спустя несколько минут летели по Бродвею. На Таймс-сквер, в самом сердце театрального квартала, сияющего неновыми вывесками, машина повернула на Седьмую авеню. Движение на дороге уже было очень интенсивное. Но к тому времени как водитель повернул машину к круглому, сияющему тысячами огней зданию Мэдисон Сквер Гарден, было почти невозможно проехать – улица кишела машинами.

– Ну и ну! Неужели в ночь концерта всегда так? – выдохнула Бесс, выходя из машины и протягивая деньги водителю.

– О, мисс, это ещё ничего! То ли ещё будет, когда зрителей начнут запускать в зал, – ответил водитель.

Улицы буквально утонули во внезапно нахлынувшем бурном потоке людей. Полицейские из-за всех сил старались сохранять порядок на улице, пока продавцы на каждом углу, у края проезжей части или, смешавшись с толпой, предлагали свои товары - всё от футболок, программок, плакатов и фотографий до значков и фигурок, и ещё множество всякой атрибутики с логотипом группы.

К удивлению Нэнси, все люди были в хорошем расположении духа. Даже дома, в Ривер-Хайтс, Нэнси ожидала бы резкие взрывы раздражительности от огромной толпы или давки перед проходом на стадион. Но здесь рок-фанаты казались терпеливыми и уравновешенными, как будто все они находились в компании старых друзей.

А терпение, конечно, было необходимо. Пропуск на стадион осуществлялся очень медленно: чтобы впустить многотысячных фанатов дежурные установили дюжину контрольно-пропускных пунктов.