В порыве страсти
Шрифт:
– О твоем отце?
– Да. О той ночи, когда он… и о змеях, о трех королевских коричневых…
Трех змеях?
Откуда он знает, сколько их было? Им сказали, что Филипп умер от укуса змеи, вот и все, даже результатов вскрытия еще нет. Так с чего он взял, что змей было несколько?
– Что еще тебе приснилось? – спросила Джина как можно более небрежно.
Однако Джон почувствовал ее настороженность.
– Так, ничего особенного. Нечто неопределенное… как всегда во сне… какие-то люди, но я никого не узнал. Говорю
Он натянуто улыбнулся.
– Ладно, мне пора. Утром скажу Чарльзу, чтобы придержал для тебя место в вертолете.
– Можешь не утруждать себя, – разозлилась Джина. – Послушай, что я тебе скажу! – Она поднялась на ступеньку, еще на одну. Теперь их лица оказались на одном уровне. – Я не ребенок, и ты за меня не отвечаешь, так что нечего мне приказывать. К тому же я не идиотка. Неужели ты думаешь, что я испугаюсь какого-то непонятного сна? Наверно, ты слишком много выпил, как сегодня, – вот он тебе и приснился!
Ей хотелось сделать Джону больно, но она тут же пожалела о своих словах. Даже при малом освещении было видно, как он покраснел. Он посмотрел ей в лицо – впервые с начала разговора – и выпалил:
– Я не был пьян, если ты это имеешь в виду. Да, мне приснилось еще кто-что… люди… что-то нехорошее, я даже не знаю, что именно. Что-то настолько нехорошее, что я не могу об этом говорить, потому что получится, что я обвиняю кого-то в страшных вещах.
Что-то нехорошее, страшные вещи – о чем он? Детский лепет какой-то. Но вслух Джина этого не произнесла.
– И до тех пор, пока я не выясню, что все это значит, правда это или нет, я хочу, чтобы тебя здесь не было. Чтобы ты не подвергалась опасности.
– Почему я? Как это связано со мной? Теперь Джон чуть ли не упрашивал девушку.
– Если хоть что-то окажется правдой, то опасность будет угрожать всем, кто здесь находится.
«Мне и тем, кто мне дорог», – хотелось ему сказать. Но нет, он не имеет права. Джон предпринял еще одну, последнюю попытку.
– Ради меня. Прошу тебя, уезжай вместе с ними, хорошо?
Увидеть сильного мужчину в униженной, смиренной мольбе – что может сильнее воспламенить женское сердце? Джина не упустила свой шанс.
– Я уеду, – тихо произнесла она, – если ты уедешь со мной!
– О Боже, – простонал Джон.
«Если бы я мог», – услышала она его беззвучную молитву.
Она стояла перед ним совершенно неподвижно. Каждая клеточка ее тела стремилась приворожить его, заставить полюбить. Неужели он не видит, как он ей нужен?
«Посмотри на меня, – внушала она ему, – посмотри на меня, идиот, прекрасный, восхитительный идиот, что мне делать, чтобы ты посмотрел на меня, увидел меня, дотронулся до меня, полюбил меня?..»
Джон бросил на девушку безумный взгляд, как будто до нее вообще не встречал женщин, ощутил нежный аромат ее тела, увидел ее глаза, ее мерцающую в свете звезд кожу, ее алые сережки, будто
– Ох, Джина.
И в ту же секунду ее руки обвились вокруг его шеи, она прижалась к нему всем телом. Он осторожно приподнял ее лицо за подбородок – казалось, он всю жизнь готовился к этому мгновению.
Ее поцелуй был подобен возвращению домой.
Ему хотелось целовать ее без конца. Он прижал ее к себе, ее головка покоилась на его плече, их сердца бились рядом. Он цеплялся за нее, как утопающий цепляется за соломинку.
– Господи, все без толку!
Она в ужасе открыла глаза: он грубо оттолкнул ее, отошел в сторону.
– Я не должен был этого делать, – хрипло произнес он. – Пусть все остается по-прежнему. Ты должна уехать. – Джон повернулся, чтобы уйти. Еще немного, и он скроется в темноте. – Я хочу, чтобы завтра с утра тебя здесь не было!
– Если вам что-то понадобится, попросите Розу, Элли или любого из нас. Роза отведет вас в дом для гостей, проследит, чтобы в ваших комнатах было все, что нужно. Надеюсь, вам будет удобно, – сказала Элен, а про себя подумала: а еще я надеюсь, что больше ни секунды не буду изображать из себя радушную хозяйку, иначе я начну кричать и не остановлюсь, пока не добегу до самого Сиднея.
– Спасибо, все прекрасно, – ответила японка. Под неусыпным наблюдением Розы она проследовала вместе со своим молодым человеком к двери, следом за ними отправился Бен – он тоже собирался лечь спать. – Спокойной ночи.
Послышалось дружное «Спокойной ночи».
– Спокойной ночи, всем спокойной ночи, – Алекс помахал рукой в темноту. – Ну вот, на сегодня все, – подытожил он, закрывая дверь. – Встреча прошла довольно удачно, вы так не считаете? Мы сделали все, что в наших силах. – Он зевнул, не без изящества потянулся. Так могла бы потянуться пантера. Или тигр. – Пойду выпью глоточек виски у себя в берлоге, а потом на боковую. Нет-нет, не беспокойтесь, Элен, я попрошу Элли, она мне принесет.
– Гм!
В последнее время у Чарльза такой угрюмый взгляд, подумала Элен. Сейчас этот взгляд был направлен на Алекса, который устремил свои легкие стопы в кухню, где убиралась Элли.
– Пошел помогать мыть посуду? Какой примерный мальчик!
Элен устало провела рукой по волосам.
– Прошу тебя, Чарльз! Он обернулся.
– Извини, я не в лучшей форме. День был тяжелый.
Она кивнула.
– У меня тоже. Я иду спать.
– А не хочешь ли выпить перед сном? – нерешительно предложил Чарльз. – Чтобы лучше спалось?
– Нет, спасибо. Я валюсь с ног.
Они вместе поднялись по широкой лестнице, остановились у спальни Элен.
Чарльз поднял на нее глаза. Они так напоминали ей глаза Филиппа, но в них не было жестокого блеска.