В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
Шертес взял в зеркало в руки, удивляясь четкости отражения. Марисса тоже с интересом взглянула в стекло.
— Ах! — не удержалась она от восхищенного возгласа, и тут же вцепившись в зеркало, умоляюще сказала: — Шертес, подари мне его!
— Марисса! — укоризненно сказал Эг, намекая, что выпрашивать подарки по меньшей мере некрасиво, а вот Шертес ничуть не удивился, а лишь спокойно пояснил:
— Я не имею представления откуда у меня взялось это зеркало, я не имею представления зачем оно мне было нужно, и пока я не получу ответов на эти вопросы… — он не стал продолжать свою мысль, но всем и так стало понятно, что с зеркалом Шертес пока расставаться не намерен. —
— Марисса все равно продолжала сомневаться, что Лорри из другого мира, и мы решили поговорить с архимагом Альзером, — при этих словах Шертес возмущенно посмотрел на Мариссу, но в ответ встретил такой ясный, незамутненный душевными сомнениями взгляд существа, полностью уверенного в своей правоте. Вампир только горестно вздохнул, поскольку объяснять Мариссе что- либо, с чем она была не согласна — пустая трата времени.
— И как вы собирались принудить Альзера отвечать на ваши вопросы? — любезно поинтересовался Шертес, не понаслышке знакомый с желчным, ядовитым и злобным характером архимага.
— В зависимости от обстоятельств, — хмуро пояснила Марисса. — Может, подкупили бы, может, напугали бы, может, убедили.
— Или ни то, ни другое, ни третье, — резко оборвал ее вампир. — И что было дальше?
— Вообще-то главной целью посещения вашего замка, был поиск тела Деттера, — продолжил рассказ Эг. — Тела мы так и не обнаружили и даже не знали, существует оно еще или нет. И вот когда поиски Альзера привели нас в Академию, где он раньше преподавал, Деттер увидел в коридоре Академии свое тело! Это тело двигалось, и очевидно, как и мы занималось поисками архимага. Но это уже лично мое предположение, — признался Эг. — Так вот: тело Эга и его сознание почувствовали друг друга и рванулись навстречу. Однако тому, кто в тот момент владел телом Деттера, подобная перспектива очень не понравилась, и он бросил все свои силы, чтобы удержать чужое тело под контролем. Результаты этих усилий мы с Мариссой видели. Тело извивалось на полу и изо всех сил пыталось ползти в нашу сторону, но что-то его удерживало, поэтому казалось, что человек бьется в конвульсиях. Все закончилось мгновенно: открылся портал, и тело Деттера исчезло. Так вот, Деттер, да и я тоже, — добавил Эг, — думаем, что телом завладел Страг. Об этом мы и хотели вас предупредить.
В отличие от Мариссы, Шертесу не надо было объяснять, почему у Эга возникла такая мысль, но и у вампира были сомнения.
— А разве можно переместить душу в другое тело без пентаграммы и соответствующего ритуала? — удивился он.
— Мы не знаем, — честно ответил Эг. — Деттер говорит, что маги в этом мире стали намного сильнее, чем они были до того, как шагарры ушли. Видимо их уход как-то сказался на возрастании силы магов, другого объяснения нет. Деттер просит расспросить вас об убийстве Страга, — продолжил Эг.
— Вы сразу ему отрубили голову, или некоторое время спустя после убийства?
— Если бы я помнил! — с горечью ответил Шертес. При этих словах Марисса виновато вздохнула, но оправдываться не стала.
— Может вам поговорить с Альзером? — неуверенно предложил Эг. — Архимаг, наверняка знает об этом. Вы же должны были ему подробно рассказать об этом. — Однако, Шертес молчал, и Эг неожиданно сам догадался, почему Шертес не хочет расспрашивать Альзера: — Вы не хотите, чтобы Альзер догадался о том, что вы потеряли часть памяти?
— Да, — коротко и неохотно признался Шертес. — Альзер такой человек… — он задумался. — В общем, если бы Страга не было, то таким "Страгом" легко мог бы стать Альзер. Он ни за что не должен знать о моей слабости, ни за что не должен знать, что у меня проблемы с памятью.
— Ну, тогда остается только Лорри, — решительно сказал Эг. — Вы ей также могли рассказать обо всем подробно, тем более, что она присутствовала при уничтожении Страга.
— Правильно! — с жаром поддержала Эга Марисса. — Я хочу посмотреть в глаза этой… — вампирка запнулась, натолкнувшись на взгляд Шертеса, ставший ледяным. — Этой бывшей жены Шертеса, — неуклюже закончила она, не решившись как-то обозвать Лорри.
— К тому же надо точно выяснить, Лорри прибыла из моего мира или нет? — постарался сгладить неловкую ситуацию Эг. Шертес согласно кивнул, а потом "любезно" попросил Мариссу покинуть его дом, сообщив ей, что как он только узнает что-то важное, то немедленно ее найдет. Мариссе ничего не оставалось, как убраться восвояси вместе с Эгом.
Часть четвертая
Глава 1
Лорри сгорала от желания, вернее от желаний, что раздирали ее изнутри. Первым желанием было увидеть Шертеса, и это желание день ото дня становилось все мучительнее и мучительнее. Она уже не смеялась и не издевалась над Мариссой, над ее назойливостью, с какой она лезла на глаза Шертеса. Теперь она ее понимала, и была очень-очень близка к тому, чтобы презрев все допустимые нормы приличий, под каким-нибудь надуманным предлогом, отправиться к нему в гости. И только пример, все той же, Мариссы и пренебрежение, которое она вызывала у Шертеса подобным поведением, удерживало ее от такого поступка.
Вторым ее желанием было ощутить себя кому-то нужной, нет, не так как она была нужна Фанне, детям, оборотням, то ощущение нужности было совсем другим, Фанне, детям, оборотням она была нужна в качестве защиты, а ей хотелось ощутить себя нужной… ну вот просто нужной и все. Ей хотелось ощутить заботу, ощутить, что ее присутствие доставляет радость и счастье… и снова все упиралось в этого самого вампира. Как ей хотелось еще раз увидеть его взгляд, которым он иногда смотрел на нее. Взгляд, в котором пряталась затаенная нежность. Как ей хотелось ощутить и взгляд, в котором светилось неприкрытое желание.
Тоска, тоска. Она съедала Лорри изнутри и никому она не могла сказать о ней, никому не могла объяснить, как ей плохо долгими вечерами и бесконечно тянущимися ночами.
Лорри не сдавалась. Она помнила поговорку, что время лечит, помнила поговорку, что все проходит, вот только у нее ничего не проходило и ничего не излечивалось, а наоборот с каждым днем становилось все невыносимее и невыносимее. Она терпела, терпела стиснув зубы, иногда становилось легче и казалось, что Шертес до своей долбанной привлекательностью, со своим проклятым обаянием уходит в прошлое, но тут же память услужливо подкидывала ей одно из видений прошлого, и тоска, словно девятый вал, накрывала ее с головой. Но это было только начало, дальше стало еще хуже. Ей стали сниться бесконечно счастливые, невероятно бесстыдные, яркие и прекрасные сны. В этих снах не Шертес целовал ее, а она его. Она целовала его губы, тело, и не было в этих снах места стыдливости. В своих снах она Шертесу делала то, чего никогда не делала Шертесу в реальности. В реальности она лишь благосклонно принимала его ласки и отказывая ему в своих. Теперь все было наоборот. Лорри мучилась от невысказанной нежности и любви так, как не мучилась никогда в жизни.