В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
Пока Лори и Фанна рыли яму, он подготовил им три короба, как она и просила, выполнив также ее просьбу, о вырезанном отверстии. Ему это было сделать не трудно, все равно больше заняться было нечем.
Глава 9
С этого дня Шертес ни на миг не пожалел, что оставил всю эту компанию в живых. С ними было намного интереснее и веселее. Он исподволь наблюдал за ними, иногда присоединяясь, особенно ему нравилось возиться с детьми. Колин и Элли были идеалом детей. Спокойные некапризные, они или тихо сидели в уголочке, играясь со странными игрушками, что дарила им Лори, или, раскрыв рот, слушали ее истории и сказки. Шертес тоже часто их слушал, иногда, правда, поражаясь глупости рассказчицы и доверчивости
Дни текли за днями. Лори в порыве откровенности рассказала ему, что она прожила долгую (по человеческим меркам), жизнь в другом мире, в другом теле, благополучно состарившись в окружении сына и внука. Это, конечно, многое ему объяснило в ее поведении, но все равно ее упрямство, чрезмерная самоуверенность бесили его постоянно. А еще… а еще он постоянно вспоминал ту провидицу, что отговорила его от брака с Мариссой, постоянно вспоминал и странные мысли бродили в его голове.
…То что он не сошел с ума, находясь в плену у Страга, была во многом заслуга той ясновидящей. В самые страшные, в самые ужасные минуты своего плена, когда последняя надежда покидала его сознание, он с маниакальным упрямством вспоминал ее слова: "Вы еще встретите ту, что вам предназначена, еще встретите и узнаете ее", и вот теперь он изредка посматривал на Лори, пытаясь понять: это она? Ее он должен был встретить? На что и разум, и сердце, в едином порыве, отвечали: "Ни за что! Упаси нас Темная Богиня от такой участи!".
"Допустим, с внешностью еще что-то можно сделать, — мысленно рассуждал иногда Шертес. — Откормить, как следует, подождать пару лет, когда выглядеть станет повзрослее, но что делать с характером!", — после этой мысли, он обычно удрученно вздыхал. Лори раздражала его невыносимо. После каждого указания, что он ей давал, она обычно с минуту подозрительно его разглядывала, обдумывая его слова, и если признавала, что указание правильное, выполняла его, если считала, что нет — игнорировала, просто делая вид, что он ей ничего не говорил. Так не поступала даже сумасшедшая и неуравновешенная Марисса!
Но однажды Лори довела его до такого состояния, что он ее чуть не убил. Это случилось через две недели после их заточения. К этому времени закончился горячий бульон, и Лори страшно переживала за детей, лишенных горячей пищи. Вот тогда, дождавшись, когда он уснул, она в дальней пещере, несмотря на его запрет и предупреждение, вскипятила большую кастрюлю воды, заправив ее ароматными травами и какими-то специями. Он проснулся сразу, едва услышал запах. Шертес понял, что она пренебрегла его запретом, поставив и его, и себя под угрозу того, что по этому запаху их смогут отыскать. Шертес ярости он бросился в ту комнату, он знал, что сейчас убьет ее. Лори тоже поняла это, когда увидела его перекошенное лицо. Схватив черпак, которым она мешала бульон, Лори приготовилась защищаться. Маленькая, худенькая, с решимостью в глазах и черпаком наперевес…
Ему стало так смешно от этого зрелища, что вся злость мгновенно куда-то улетучилась, он еще только не дрался с девушкой, вооруженной половником. Представив, как она отмахивается от него черпаком, он едва не рассмеялся. Однако ее выходка требовала наказания. Пусть в этот раз ничего не случилось, но безнаказанность проступков ведет потом к настоящим трагедиям. Например, если бы нужно было затаиться на долгое время, ничем не выдавая своего присутствия (и это, действительно, когда-то случилось с ним), жажда, страшная жажда и колодец всего в нескольких шагах, что если бы кто-то из его отряда не выдержал и решил осторожно напиться? Все бы погибли. Или крепость во время осады? Умирающие от голода дети. Что если мать какого ребенка, не в силах смотреть на его страдания, откроет ворота, впустив врагов? Погибнут все. Нет, любое неповиновение в осадных, военных условиях должно быть жестоко наказано, и Шертес даже придумал, как ему это сделать. Он шагнул к ней и мгновенно надел ей на шею рабский ошейник.
Лори сначала побледнела, потом позеленела, потом посмотрела на него такими дикими глазами, что он сразу понял, что ей еще никогда в жизни не приходилось подчиняться. Он удивился, у нее же был отец, у нее был муж, она должна была слушать их, должна была поступать согласно их воле, наперекор своим желаниям, но Лори вела себя так, словно эти чувства доселе были ей не ведомы. Если бы она стала биться в истерике, кричать, плакать, то он не изменил бы своего решения, но Лори поступила, совершенно по-другому. Собрав всю свою волю в кулак, она спокойно и разумно постаралась достучаться до его разума, приведя логически взвешенные обоснования ошибочности его поступка. Он выслушал ее … и согласился. Единственное, что он потребовал от нее — дать обещание, что она больше никогда не поступит подобным образом, предварительно не посоветовавшись с ним.
Лежа в темноте, он вроде бы и злился за свою мягкотелость, но все равно вынужден был признать ее правоту в этом конкретном случае. Она, как могла, обезопасила свои действия. И комнату выбрала, в которой нет сквозняка, и специи бросила в последнюю минуту, сразу прикрыв кастрюлю крышкой. Опасность была минимальной, зато теперь можно было быть уверенными, что они продержаться столько, сколько нужно. Шертес раздумывал и над своим негодованием, и злостью, впрочем, о чем тут раздумывать: он хотел жить. Когда он сказал Лори, что ничего не боится, это были не пафосные слова, он, действительно ничего не боялся, даже смерти, и все равно он яростно хотел жить, и собирался бороться за свою жизнь до последнего вздоха.
Глава 10
Прошло еще две недели, и вот однажды утром началось нечто страшное. Страг стал обрушивать с помощью магии горную породу, засыпая подземные ходы, которые выискивал его подручный маг. Шертес такого не ожидал, он вообще не ожидал от Страга такой клятости. Преследовать и искать его, как делал это Страг, мог только умалишенный психопат, зациклившийся на одной идее или одной мысли, или одном желании. Он как гончая выискивал их следы, чтобы вцепиться намертво.
Для Лори, Фанны и детей больше не было шанса остаться в живых, Шертес это хорошо понимал. На душе было пусто и тоскливо, ему было очень горько терять их, оставалось только подарить им легкую смерть, Шертес надеялся, что Лори тоже это понимает. Но она не понимала! Она придумала совершенно идиотский план, поскольку решила вернуться в самое логово Страга и попытаться вырваться из замка, используя портал, который, несомненно, там был, или какие-нибудь магические амулеты, которые она хотела найти в его хранилище. Более безумной идеи невозможно было и придумать! Шертес знал, что ее план невыполним, но согласился показать ей проход к верхним ярусам дворца только из-за того, что ему не хотелось убивать их. Он знал, что они никогда не доберутся до цели. Проход, который он лично строил, таил в себе столько секретов, что без его помощи, никто не смог бы воспользоваться им. Они расстались.
Лори с детьми и Фанной стали карабкаться вверх по узкой шахте, а он двинулся к выходу, что вел на поверхность. Шертес был очень осторожен, это его и спасло. Сначала он услышал странный запах, и этот запах шел от поверхности земли, а потом он увидел огромные пространства, присыпанные серым серебристым порошком, вернее порошком, в который было добавлено свяченое серебро. Шертес даже представить не мог, что такое было вообще возможно. Засыпать порошком такое количество земли! Страг точно был психопатом.