В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
Как Егор и обещал, к реке они вышли на третьи сутки. Он видимо хорошо знал реку, потому что, привел их в очень удобное место. Река делала крутой поворот, широкий берег, излучина реки, выходящая на мелководье. Здесь они решили разбить лагерь. Настолько Ирина Павловна могла судить, река была широка и глубока, во всяком случае, другой берег едва виднелся, течение было плавным и спокойным, теперь оставалось только добраться до рыбы, и вот тут-то ее ждал сюрприз.
Насколько она понимала, рыбу ловить можно было только или с лодки на удочку, или сетями. Ни лодки, ни сетей у нее не было, но ее беспокойство, оказалось напрасным, буквально на следующее утро, она увидела, как все мелководье буквально забито бьющейся рыбой. То ли здесь проходил нерест рыбы, то ли рыба специально выбирала прогретые солнцем участки воды, узнать об этом, Ирине Павловне было не суждено, но это, как раз ее
У нее была капроновая тюль, у нее был каркас от палатки, сложив ткань вдвое и обшив грубыми стежками вставленные скобы, она получила некое убогое подобие большого сачка, но даже с этим странным приспособлением работа пошла намного быстрее. Двое мужчин, зайдя в реку, зачерпывали в этот ковш рыбу, вперемешку с водой и тащили к берегу, вываливая содержимое на камни. Женщины и дети ловили, прыгающие рыбины, отрезая головы и бросая подальше от воды. Ирина Павловна сразу прятала тушки с выпотрошенной рыбой в пространственный карман, отмечая на бумажке количество сумок. Она забирала и головы и внутренности, тем более, что рыба шла в основном икряная. Но такой раздолье продолжалось недолго, едва наступил полдень, рыба исчезла, как по мановению волшебной палочки, но на следующее утро все повторилось.
Потом она была даже рада таким перерывам, поскольку это позволяло заготовить дров для костра, готовить еду и еще раз спокойно почистить рыбу. Рыба была небольшой, примерно, до килограмма, с большой головой и костяными наростами по бокам, зато чешуи не было совсем. А еще она была очень вкусная. Поскольку было неизвестно как называется эта рыба, Ирина Павловна назвала ее стерлядь.
Руки делали необходимую работу, а вот голова Ирины Павловны была занята мыслями о Шертесе. Когда они уходили из дома, она сначала не хотела оставлять записку, сообщающую, куда они исчезли, со злорадством представляя его удивление и беспокойство, но потом, вдруг подумала, что если он, наоборот, обрадуется, мол "баба с возу, кобыле легче", и больше не появится в доме, поэтому она гвоздем на двери прибила послание: "Ушли на реку ловить рыбу", едва удержавшись, чтобы не написать: "Райком закрыт. Все ушли на фронт", но подобного черного юмора, он бы просто не понял.
Где он? Что сейчас делает? Эти вопросы мучили ее беспрестанно, правда, последующие события, напрочь, вытеснили Шертеса из ее головы.
Они были у реки уже пятый день. Запасы рыбы все прибавлялись и прибавлялись, можно было уже переживать немного меньше о том, как они проживут зиму, если Шертес так и не появится. Но на пятый день случилось нечто ужасное.
Сначала Егор, вдруг замер, словно каменное изваяние, глядя куда-то вдаль на реку, потом он издал какой-то звук, и стая мгновенно сгрудилась вокруг него, напряженно смотря в том же направлении, а потом они в панике рассыпались по берегу. Ирина Павловна, ничего не понимая, схватила бинокль, чтобы рассмотреть, что же они такое увидели в воде. Черная точка. Присмотревшись, она догадалась, что это голова плывущего человека.
Она побежала к Егору, и требовательно стала спрашивать, что случилось. Вожак показал на воду, потом на себя, и изобразил разрывающее горло. Потом показал на Анну, и знаками объяснил, что тот, кто находится в воде, убил мужа Анны и ее ребенка. Он что-то еще говорил, но Ирина Павловна и так поняла, что когда плывущий доберется до берега, плохо придется им всем. Ее, конечно, удивило поведение оборотней. В конце концов, убийца был один, а их было много, можно было бы постараться дать ему отпор, но страх в глазах Егора, давал понять, что все не так просто. Какие-то внутристайные иерархические ограничения, или еще что-то, не оставляли им никакой надежды на сопротивление. Оборотни собирались бежать, в этом не было никакого сомнения. Ей стало страшно. Куда она побежит с детьми?
И тогда она закричала. Да, она гневно закричала на вожака, приводя его в чувство.
— Он опасен? — спрашивала она Егора. — Он хочет убить вас?
— Да, да, да, — кивал тот в ответ.
— Но нас же много! Мы можем сами убить его, — не понимала она.
— Нет, — махал руками Егор. — Он очень сильный, никто не сможет справиться с ним.
Она с досады закусила губу, и стала смотреть на неумолимо приближающуюся точку.
Глава 4
Ее мысли метались, словно сумасшедшие в поисках выхода. Стоп! У нее есть два мага. Однако когда она глянула на Алвора, ее пыл мгновенно пропал. Мальчик сидел на земле, скорчившись от страха, хотя, казалось бы, ему-то чего бояться, ведь он даже не знал кто там, в воде, вот только ужас оборотней, как инфекция передавался всем.
А вот Сарин, наоборот, готов был драться с кем угодно, у Ирины Павловны, хоть немного отлегло от сердца, но что может один Сарин, если он до сих пор не знал, как управлять своими силами? Нужно было искать другой выход. Картинки одна ужаснее другой проплывали перед глазами: вот этот убийца (чтоб ему отморозить свое мужское достоинство в ледяной воде и чтоб больше не мог размножаться — от всей души пожелала она), выбирается на берег и с ревом бросается на них… И тут Ирина Павловна поняла, что ему ни за что нельзя позволить выбраться из воды. Пока он в реке, у них есть преимущество! Она быстро достала свой многострадальный надувной матрас. План родился мгновенно. У нее же есть артефакт замораживания. Надо только выплыть навстречу убийце и вморозить его в воду, обездвижив на какое-то время. Единственная проблема: удержать матрас на глубине, чтобы его не сносило течением. Для этого ей нужно обмотать матрас веревкой, второй веревкой привязать его к берегу, и… она задумалась. Ей нужно, чтобы рядом был кто-то еще, кто бы шестом удерживал матрас рядом с мелководьем. Когда все приготовления были готовы: матрас надут, шест, достаточной длины, вырезан из молодого деревца, Ирина Павловна ткнула Егора в грудь, показывая, что он поплывет вместе с ней. Егор сначала отрицательно помотал головой, но она хлопнула его по плечу, всем своим видом показывая, что все будет хорошо. И Егор смирился. Следовало поторопиться. Черная точка уже превратилась в страшную оскаленную полумужскую, полузвериную морду. Но когда Ирина Павловна собралась оттолкнуть матрас от берега, Фанна со всей силы вцепилась в нее, громко рыдая и умоляя не рисковать жизнью. Ирина Павловна вдруг с ужасом подумала, что если она погибнет, то дети и Фанна останутся совсем без еды, и она быстро стала выбрасывать из пространственного кармана сумки с едой.
— Если со мной что-то случится, — жестко сказала она, — то постарайся дождаться возвращения Шертеса. Попросишь его помочь вам. Поняла?
Фанна закивала головой, не переставая плакать, и тут Егор тронул Ирину Павловну за плечо. Он показал на плывущего человека, потом на себя, руками царапая себе грудь и кусая себя за руку, а потом резко провел ладонью по своей шее. И Ирина Павловна догадалась. Егор просил, что если убийца поцарапает его или укусит, чтоб она убила его.
Ирина Павловна теперь многое поняла. Тот, что был в воде или болен бешенством, или еще какой-то мерзостью, настолько гадкой, что Егор боится заразиться от него, превратившись в такое же чудовище. Теперь, желание убить, того, кто плыл к ним, стало еще сильнее, вернее, другого выхода у них просто не было. И они двинулись ему навстречу.
Она лежала на матрасе животом вниз, а Егор стоял на коленях, с силой отталкиваясь шестом от дна. Как только мелководье кончилось, он уперся шестом в камни, и матрас замер на месте. Ирина Павловна, не отрываясь, смотрела на плывущего человека. Он был силен, причем настолько, что легко справлялся с течением, несмотря на то, что так долго пробыл в холодной воде. Впрочем, когда он приблизился, что можно было рассмотреть черты его лица, она больше не называла его человеком, Оскаленная морда, длинные зубы, и глаза, в которых не светилось ни капли разума. Сказать, что ей было страшно — значит, не сказать ничего. Во-первых, она точно не знала, как действует амулет, во-вторых, существовала вероятность, что за столько лет он разрядился, даже находясь в пространственном кармане, в-третьих, она не могла решить, в какой момент его активировать. Если она активирует слишком рано, то оборотень сможет отплыть подальше, или оплыть их по дуге, а потом напасть. Если активирует слишком поздно, то оборотень успеет напасть на них и покалечить. Она не знала, как быстро действует амулет, на какое расстояние распространяется его сила.
Выждав, когда оборотень оказался от них в пяти метрах, она опустила руки в воду и активировала артефакт. От ее рук мгновенно во все стороны побежал тонкий ледок, с каждой секундой уходя все дальше и становясь все крепче и крепче. Она с ужасом поняла, что ее руки вмерзают в лед и вытащить их она уже не может. Лед добрался до оборотня. В первый раз он легко взломал тонкую корку, во второй, уже с большим трудом проламывал себе проход, а еще через несколько мгновений, неподвижно застыл, и только скалящаяся голова возвышалась надо льдом.