В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года
Шрифт:
– Я с тобой, Саша. Передаст Лариса.
Саша вскинул глаза на Алика и осознал, что спорить бесполезно. Вдвоем они влезли в "джип", и оттуда Саша спросил:
– Ты все запомнила, Лариса?
Лариса кивнула. "Джип" сорвался с места.
– Как ты с такой левой машину поведешь?
– захлебнувшись встречным ветром, прокричал Алик.
– Ручником пользоваться не собираюсь. А на остальное правой хватит, ответил Саша. Они уже выруливали на Ленинградское шоссе. Насчет ручного тормоза Саша был излишне скромен: он в принципе
Первый раз заскрежетали тормоза на переезде через железную дорогу, недалеко от станции Нахабино. Шлагбаум был закрыт, а у путей суетились железнодорожники и люди в белых халатах. Саша криком спросил ближайшего шофера:
– Что там, браток?
– Да говорят, женщина из электрички выпала и под встречный поезд.
Саша выпрыгнул из "джипа" и побежал по путям. Через плечи стоящих вокруг глянул на нечто покрытое белым. Санитары подняли носилки. На носилках, прикрытая простыней лежала, откинув не тронутую катастрофой голову, мертвая Клава.
– Клава, - то ли сказал, то ли позвал оказавшийся рядом Алик. Саша развернулся и рванулся к "джипу". Он уже включил зажигание, когда подбежал Алик.
– От машины!
– жестко приказал Саша.
– Игра кончилась! Ты там мне не нужен!
Алик остался у шоссе, а "джип", вырвавшись из автомобильной очереди, через буераки и канавы заковылял бездорожьем к железнодорожной насыпи. Дико воя мотором, он вскарабкался на нее, неловко подпрыгивая на рельсах, пересек пути и помчался на четвертой скорости к поселку.
Второй раз заскрежетали тормоза на пристанционной площади Нахабина. От резкой остановки "джип", пойдя боком, чуть не перевернулся. Сашу сначала кинуло вперед, затем назад. Девочка с козой на поводке со жгучим интересом смотрела на все это.
– Где Первомайская улица?
– спросил Саша.
– Сначала все время по Советской, - девчонка указала направление, проедете, значит, Кооперативную. А вы к кому на Первомайскую-то?
– К бабушке!
– заорал Саша.
– Какая по счету Первомайская?
Девчонка в уме подсчитала.
– Так, четвертая, наверное.
"Джип" уже несся по Советской. А потом, резко повернув, по Первомайской. Издали увидев крайний дом, Саша вел машину к нему. Не снижая скорости, "джип" вышиб ворота и, в последний раз взревев, замер посреди двора рядом с милой клумбой, на которой росли анютины глазки. Саша рывком открыл дверцу и, сгруппировавшись, вывалился из автомобиля. Щелкнул выстрел. Саша был уже в безопасности: закрытый "джипом", он сидел на земле, привалясь плечом к колесу.
– Слава богу, дома!
– крикнул он во всю глотку.
– Боялся не застать!
– Ты один?
– поинтересовались из дома.
– Как видишь, - ответил Саша и стремительным броском достиг березы, стоявшей у забора. Выстрел опять опоздал.
–
– А что в моей половине?
– Посмотри, - ответили ему, и брошенный из окна на двор глухо бухнулся круглый саквояж. Саша с отвращением смотрел на его кожаные бока. Спросил отрешенно:
– Вот за это ты людей убивал?
– Ты посмотри, посмотри, что там?
– Что ж, посмотрим, - пообещал Саша и тут же сделал новый бросок от дерева к поленнице, на ходу подхватив саквояж. На этот раз было два выстрела.
– Портач, - сказал Саша из-за поленницы.
– Обойма-то небось единственная?
– Тебе одной пули хватит.
– Ты уже четыре выпустил.
– Саша попробовал саквояж на вес.
– Тяжелый майдан-то!
– Рыжье и булыжники. Так я пойду?
– Пойдешь со временем. В браслетах.
– Их надеть на меня сначала надо.
– Вот об этом не беспокойся. Наденут, - успокоил того, в доме, Саша. И опять перебежал к березе. И снова выстрел.
– Ты для чего бегаешь?
– раздраженно спросили из дома.
– Чтобы ты стрелял. Приедут дяди в синих фуражках, а тебе их и встретить нечем. И мне спокойнее и им хлопот меньше. Но учти, если в течение десяти минут они не появятся, то я убью тебя.
– Или я тебя. Я таких фрайеров не один десяток завалил. А нынче я духовой. Мне терять нечего.
– Не выйдет. Со мной воевать надо. А ты только из-за угла убивать можешь. Бойся меня, мразь, и не надейся уйти отсюда живым.
– Сука!
– Вот теперь тебе должно быть понятно, что убивать меня надо обязательно. Но не получается и не получится. Рука дрожит, ТТ ходит, прицелиться некогда...
– порассуждал вслух Саша и вдруг, абсолютно не торопясь, пошел через двор к "джипу". На этот раз было четыре выстрела подряд. Саша спокойно присел за "джип".
– Перезарядился, - констатировал он.
– Но больше тебе это сделать я не дам. В общем, наган ты зря Семенычу подкинул. Он точнее. Хотя все от стрелка зависит. А стрелок ты хреновый. Что у тебя там на стволе стоит? Стакан?
Безумная, радостная и расчетливая ярость охватила Сашу. Выдернув из-за пояса парабеллум, но привстал и выстрелил навскидку. Стакан разлетелся мелкими дребезгами. В ответ безнадежно пальнули.
– Лампочка под абажуром, - продолжал перечислять Саша.
– Слоник на комоде. Кошечка рядом. Ваза с бумажными цветами. Шишечка на кровати.
И все перечисленное под выстрелами разваливалось на куски.
– Понял, как надо?
– сказал Саша.
– Пошутили и будет. У меня в патроннике последний патрон. Для тебя. И я иду к тебе, гад.
– Он рванулся к дому, присел под окнами. Тишина. Подождав, он стремительно кинул себя на крыльцо, схватился за ручку, вместе с дверью ушел в сторону и в продолжении этого движения ногой ударил в ближайшее окно. Прогремело два выстрела - в дверь и в окно.