В постели с незнакомцем
Шрифт:
– Что-то случилось?
– Н-нет, нет, ничего, - стараясь унять дрожь в руках, опустила телефон в кармашек сумки и вымученно улыбнулась. – Слушай, мне маме укол делать пора - у неё сахар высокий. Отвези меня домой, ладно?
Глава 14
Комья земли на снегу смотрелись неестественно - чужеродные грязные кляксы на девственно белом полотне.
Девочки из клуба - без грамма косметики, все в траурно-чёрном, сбились плотной кучей, промакивая платками покрасневшие глаза. На работе все цапались как кошки с собаками, да и покойную Золотарёву
Нина мелко дрожала; её тоненькая рука обхватила запястье Веры, словно спасительную соломинку.
Вазген стоял поодаль, то и дело потирая воспалённые ноздри. На нём просто не было лица: клуб временно прикрыли, владелец нёс колоссальные убытки.
Лопата вгрызалась в замёрзшую землю, засыпая бренное тело их бывшей коллеги: все как один смотрели в глубокую чёрную яму и не могли поверить с достоверность происходящего.
Вере, наверное, было хуже всех: убийство Нади для неё стало не просто шокирующей новостью, а личной трагедией, пришлось даже возобновить приём транквилизаторов, чтобы не свихнуться. Новость о Назаре ошарашила, выбила почву из-под ног. С тех пор, как он отвёз её из гостиницы домой, они больше не виделись, краем уха Вера слышала, что главного подозреваемого отпустили в связи с железным алиби. Каким – она не знала, но понимала, что Назар хитрее их всех вместе взятых. Она не хотела верить в его причастность, но и отрицать столь очевидное совпадение не могла.
Что он делал ночью в клубе? О чём говорил с Золотарёвой? Куда они вместе ушли?
Она боялась, не спала ночами, но в то же время безумно по нему скучала.
Скучала по возможному убийце. Чокнутая.
– Бедная Надька, жалко её, да? – шмыгнула носом Нина, и Вера кивнула. – Назара этого отпустили, не он это. Тогда кто?
– Не знаю, Нин, не знаю, - прошептала Вера, ощущая лёгкое головокружение.
Транквилизаторы на голодный желудок – не самая лучшая идея.
– Чтоб ему пусто было, уроду. Какая бы она ни была - человек же… - продолжала Калугина. – А я, кстати, из клуба ушла. Инга и Света тоже.
– И куда ты теперь?
– Да чёрт его знает, слышала, в круглосуточный магазин у дома нужен кассир. Мечты сбываются, - грустно улыбнулась она и плотнее прижалась к подруге.
Вера размышляла, не позвонить ли ей первой Назару, узнать, как у него дела, но не могла решить - нужно ли, с чего начать. Эта его даже косвенная причастность к убийству Золоторёвой просто сводила с ума. А если не косвенная? А вдруг...
На крышку гроба сыпались заледеневшие комья земли, этот звук - звук смерти и тлена, ещё долго будет преследовать их всех. Свидетелей вопиющей жестокости. Она была такой молодой...
Серое небо нахохлилось, грозясь обрушиться мощным снегопадом. Вера накинула капюшон, спасаясь от пронизывающего ветра.
Раздался громкий плач – мать Нади, грузная женщина в возрасте, опустилась на колени, безудержно рыдая. Сердце Веры мучительно сжалось: это не Назар, нет, он не мог! Всему есть разумное объяснение.
Смотреть на страдания матери не было сил: подняла увлажнившиеся глаза, блуждая взглядом по присыпанным снегом крестам и памятникам. От рядка высаженных вдоль тропинки остроносых туй отделилась чья-то тень. Чёрные полы пальто развевались на ветру: чеканя шаг, безликий призрак торопливо зашагал к выходу из кладбища.
Вера с силой зажмурилась и резко распахнула глаза – никого. Показалось. Просто показалось.
Вера, погружённая в невесёлые мысли, размешивала питательную смесь для Ларисы. Тело сковала страшная усталость - она не спала вот уже которую ночь, даже снотворное Новиковой было бессильно против суровой действительности. Кошмары прошлого нахлынули с новой силой, убийство Золотарёвой подняло со дна все страхи. Назар куда-то исчез, что давало ещё более благодатную почву для подозрений.
А вдруг он просто подделал алиби? А вдруг Оксану, дочку гардеробщицы, тоже убил он? Тело ведь нашли там же...
Раздался оглушительный грохот: большой черный ворон врезался в стекло, оставляя после себя алую струйку крови. Сердце едва не выскочило от страха! На негнущихся ногах Вера подошла к окну - мёртвая птица лежала на снегу, утопая в рубиновой луже.
– Беги…
– Что? Кто здесь?
Вера резко обернулась и вскинула руку с ложкой, будто та могла спасти её от всех невзгод.
В комнате никого не было, только она и безмятежная Лариса, бесцельно глазеющая перед собой отсутствующим взглядом. Следы былой красоты увядали на когда-то живом лице, по подбородку тянулась ниточка слюны.
Больше никого.
С ложки капнула тягучая масса, заляпав джинсы Веры, девушка достала из кармана салфетку, убирая белесые следы.
– Беги!
Вера вздрогнула и отбросила ложку на пол. Что это за дурацкие шутки!
– Кто здесь? Аня?
Обездвиженная Лариса вскинула взгляд на Веру, лицо приобрело совершенно осмысленное выражение. Неспеша подняла руку, тщательно вытерла слюну. Губы растянула зловещая улыбка. Её зубы. Кошмарные гниющие зубы…
– Беги, дура. Он и тебя убьёт.
Набрав полные лёгкие воздуха, Вера что есть силы закричала...
– Господи, дочка! – зажегся свет, бледная мама подскочила ближе и взяла ледяные пальцы Веры в свои ладони.
– Это всего лишь сон, мам, кошмар. Иди спать, - пальцы дрожали, лоб покрылся липкой испариной. – Всего лишь сон.
В ординаторской стояла гробовая тишина – раннее утро, выходной день, коридоры пустовали. За стеной в отделении реанимации мирно дремали два утыканных трубками дедка после сердечного приступа – никаких тебе буйных наркоманов, никаких раскуроченных в авариях тел. Благодать.
Через час заканчивалась последняя в этом году смена Веры, и девушка буквально считала минуты, мечтая поскорее уйти в заслуженный отпуск. Тридцать дней, плюс сверху два дня «донорских». Около трёх лет назад Вера начала регулярно сдавать кровь, а за это полагались дополнительные выходные. Карман грели пусть не большие, но честно заработанные отпускные. Приятно завершать рабочий год на такой ноте. Если бы ещё не внутренние терзания…
Завтра она снова выходит к Крестовским – это и радовало, и в то же время вносило в душу определенную смуту. Назар не звонил ей, она не звонила ему. Она понятия не имела, как он там сейчас, действительно ли с него сняли все подозрения. Ненавязчиво узнавала детали через Нину, которая продолжала общаться с девочками из клуба – всё по-старому, то есть без изменений. Улик нет, главного подозреваемого нет – идеальное преступление.