В преддверии бури
Шрифт:
Целыми днями я не знала, куда себя деть: шустрого болтуна Кая Швель отправил домой, чтоб мамка не волновалась (а вернее, чтоб мамка сама присматривала за неугомонным мальчишкой, так и не передумавшим, несмотря на все увещевания, рваться на поиски преступника), и настрого запретил появляться в таверне, пока имперцы своего беглеца не словят; Аину, так и не добившуюся взаимности от Влада, родители успешно сосватали какому-то процветающему купцу, и она тут же попросила у Швеля расчёт и теперь занималась подготовкой к собственной свадьбе — откладывать её на долгий срок она отказалась наотрез. Сам Швель
От безделья я по многу раз на дню заглядывала в конюшню, чтоб пообщаться с Буяном, подолгу просиживала на кухне, непривычно пустой и тихой без кухарок, которые теперь появлялись лишь ближе к вечеру, ходила из угла в угол, поправляя и так уже идеально ровно расставленные стулья, а после перебиралась на привычное место за стойкой, доставала с неприметной полки под ней Поющих и припасённую тут же тряпочку и принималась за полировку. Вот и сейчас я, высунув язык от старания, тщательно протирала завитки ажурной вязи, любуясь их холодно-стальным блеском рядом с более тёмной сталью лезвий и шипов.
Всю зиму, помимо поисков проводника в Гардейл — абсолютно тщетных, — я занималась различными экспериментами с Поющими. Веера, всегда предупреждавшие нагревом о предстоящем бое, оказались на деле оружием ещё более чудесным, доверху напичканным магией, в природе которой разобраться мне так и не удалось. Они, при надобности, могли сами вести мои руки, выбирая, как парировать удары и как атаковать; меняли ритм издаваемой ими мелодии в зависимости от темпа поединка и резкими, визгливыми звуками предупреждали об угрозах со спины; их шипы можно было смело использовать как проводник для смертоносных стихийных конструкций. Иногда, если веера чувствовали такую необходимость, в дело вступала их собственная магия, и тут уж одними стихиями дело не ограничивалось. Разнообразие применяемых ими заклинаний оказалось поистине невероятным.
Но самым важным оказалось другое — я всегда в точности знала, где они находятся. Через любые стены и препятствия я чувствовала веера как часть себя и находила их быстро и безошибочно. А когда они оказывались слишком далеко — ощущала почти физическую боль.
И я была уверена, что это далеко не предел их возможностей.
Хлопнула дверь, в таверну ворвался свежий воздух и некоторое количество того весьма неароматного амбре, что появляется лишь когда начинает потихоньку таять снег, освобождая мостовые от своего белого покрывала и являя миру всё то, что не успели смыть затяжные осенние ливни.
— Мы откроемся только вечером, — не отрываясь от своего занятия, сухо оповестила я.
Ответом мне была тишина. Я подняла голову, набрав в грудь побольше воздуха для отповеди наглому посетителю — и вздрогнула.
Он стоял рядом с дверью, не двигаясь, весь закутанный в тонкий, слишком лёгкий для середины весны плащ, лицо скрывал глубоко надвинутый капюшон, и только из рукавов торчали тонкие, белые от холода, подрагивающие пальцы.
— Мы закрыты, — повторила я, уже понимая, что он не уйдёт, и лишь сейчас заметила, что плащ незнакомца покрыт пятнами грязи, подол изорван, на рукавах местами зияют дыры с подозрительно ровными подпалёнными краями.
— Эй, ты меня слышишь?
Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Визитёр неподвижно застыл у двери, не спеша приближаться. Из-под капюшона светились чёрным огнём глаза, взгляд их, усталый и в то же время полный силы, пронизывал меня насквозь. А на кончиках подрагивающих пальцев, подобно кольцам змеи, свивались готовые в любой момент пойти в ход заклинания.
По спине потекла тонкая струйка холодного пота.
Очень медленно, как будто бы нехотя, визитёр сделал шаг, поднимая руку, и вокруг него взблеснул жемчужными разводами магический щит. Он хорошо подготовился, все его заклинания, завязанные то ли на артефакты, то ли на самого себя, были взведены и насторожены. Одно движение — и они полетят в меня, ничуть не уступая по скорости стихийному — самому быстрому, — колдовству. Визитёр надеялся на внезапность, и против адепта любой другой магии это сработало бы на «отлично».
Но я была как раз тем магом, который мог потягаться с ним в скорости. Его заклинания рано или поздно истощатся, а чтоб создать новые, понадобится время. Я же, применяя простейшие из конструкций, смогу сопротивляться его чарам довольно долго. Это мой шанс.
Недолго думая, я бросила в него огнешар — первое, что пришло в голову, одновременно воздвигая свой щит. Давай же, ответь мне. Потрать свои готовые к применению чары, а потом, когда они закончатся, я возьмусь за тебя всерьёз!
В ответ на мою атаку маг выбросил вверх вторую руку, с ладони сорвалось белёсое марево, тараном ударило в мой щит и надавило с такой силой, что искры посыпались из глаз, а на висках выступили капли пота.
Я швырнула в него конструкцию, придуманную мной ещё в Гартен-онарэ, одну из тех, что не требовали точного баланса сбросов и запиток и при этом оказались достаточно эффективны. Воздух посреди таверны замерцал, поднялся ветер, сворачиваясь в едва видимые человеческим глазом иглы. Задрожав, они завращались, точно разгоняя сами себя, и, одна за другой отправились навстречу магу.
Разумеется, удар не достиг цели — иглы, ударяясь о защиту мага, звонко лопались, осыпаясь осколками на пол, — но главного я всё же добилась — давление на щит почти исчезло.
Вслед за иглами в мага полетела, извиваясь, сотканная из того же воздуха плеть, обвила его плечи, придавила вниз руки, затянулась… и лопнула, брызнув в стороны мириадами лоскутов. Руки мага снова взлетели вверх, и пресс, которым он давил мой щит, вновь усилился.
Пальцы сами собой сомкнулись на кольцах Поющих. Металл оказался холоден, точно снег, но я не обратила на это внимания. Продлевать магический поединок мне не хотелось, наверняка имперские ищейки уже почуяли его. А значит — вот-вот нагрянут в таверну.
И раз уж мы оказались равны на этих, первых ударах, то пусть в дело вступит сталь — этого он от меня точно не ожидает.
— Аэр! — вдруг выкрикнул маг. — Я тебе не враг! Остановись!
Я замерла, напружиненные ноги так и не выбросили тело вперёд.
Этого просто не могло быть. Откуда он знал моё имя? Или это уловка, и, как только я расслаблюсь, он нанесёт удар?
— Посмотри на меня, — уже тише сказал он, делая ещё один шаг. Тряхнул головой, скидывая капюшон, по плечам рассыпалась копна белых (именно белых, а не седых) волос. — Я…