В преддверии Нулевой Мировой войны
Шрифт:
После малоприятных для людей двадцать первого века, но обязательных в семнадцатом, дипломатических процедур: поклонов, целования царской руки и вопросов о здоровье, старший посол кланяется и передает в руки царя всея Великия, Малыя и Белыя, и прочее Руси, верительные грамоты. Петр, не глядя, отдает грамоту боярину Льву Кирилловичу Нарышкину. Сам не сводит глаз от попаданцев. Боярин громким голосом объявляет, что прием закончен. Оба посла с поклонами удаляются из палаты. Дипломатические приличия соблюдены, теперь следует ждать приглашения на личную встречу с Петром.
Остаток дня посольские занимались обустройством усадьбы по собственному вкусу. Связисты с утра натянули вдоль конька крыши терема Y – образную антенну, пробросили кабели и установили в одной из светлиц второго этажа армейскую КВ – радиостанцию.
Тусклое зимнее солнце давно спряталось за горизонт, когда в дверь посольской усадьбы громко застучали. Часовой на входе открыл окошко, выглянул. Судя по форме перед воротами – преображенец. В правой руке поводья покрытого инеем коня, нагольный полушубок в снегу.
– От государя Петра Алексеевича, гонец, – представился преображенец.
Часовой доложил по рации. Дождавшись сопровождающего, пропустил царского гонца во двор. Посланец окинул любопытным взглядом татакающий рядом с крыльцом военный бензоэлектрический агрегат с газогенератором и висевший на крыше флаг Мастерграда, но промолчал. Видимо, слышал о мастерградских чудесах. Вслед за провожатым вошел в терем, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. В комнате его встретили предупрежденные начальником караула послы. Гонец, раскрыв рот, уставился ошеломленным взглядом на горевшую под потолком лампочку, но затем все же справился с удивлением. Петр первый приглашает на завтрашний день на приватные переговоры в Преображенское. Поблагодарив преображенца и одарив деньгой, отправили восвояси…
Деньга – полкопейки.
Послы вошли в небольшую палату, с достоинством поклонились. В руках два небольших чемоданчика. Одеты непривычно, слишком скромно для обожавшего банты, кружева и все яркое, семнадцатого века. Младший посол в одежде оливкового цвета, на плечах сверкают по четыре звездочки, старший – в коротком камзоле черного цвета. Не похоже ни на немецкие, ни венгерские, ни на польские одежды. За застеленном льняной скатертью столом расположился царь Петр Алексеевич. В белом русском кафтане, нарядный. Перед ним фарфоровое блюдечко с незажженной обкусанной трубкой. От печи тянет теплом, уютно потрескивают дровишки. Пуча глаза, позади стоит в парадном облачении князь Федор Юрьевич Ромодановский. Усы встопорщились как у кота, взгляд недоверчивый. Правила общения с хроноаборигенами попаданцы выучили еще в Мастерграде. Повернувшись в красный угол, откуда с потемневших от времени икон всматривались в людей строгие лики святых, дружно перекрестились, поклонились. Царь и князь внимательно наблюдали за попаданцами. Нет, вроде все по канону. Показалось? Нет? Взгляд князя Ромодановского слегка смягчился.
– Здравствуйте, господа послы! – произнес, с любопытством разглядывая послов вблизи, Петр. – Присаживайтесь, поговорим про дела наши.
Когда послы уселись за стол и поставили рядом чемоданы, подал голос, тряся немалым чревом, князь Ромодановский.
– Вот сомневаюсь я, что вы православные, слишком себя ведете не по-нашему, – он сделал замысловатый жест рукой и требовательно уставился на послов. Петр никак не прореагировал на самовольство приближенного, лишь нервно дернулся юношеский ус. Видимо, все договорено заранее.
Рожковский внутренне усмехнулся. Все-таки по части интриг не наивным предкам состязаться с потомками. Не зря во время подготовки послы выучили распространенные православные молитвы. Откашлявшись, спросил:
– Хотите, прочту символ веры?
Дождавшись утвердительного кивка сверлившего послов глазами Петра, начал:
– Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым…
Произнеся молитву до конца, вновь перекрестился. Лица князя и царя ощутимо расслабились.
– Ну что же, видим, не врете. Вы православные. А скажите, православные… – Петр густо побагровел, лоб покрылся мелкими каплями пота. Голос царя повысился, приобрел нотки угрозы:
– Кто вам разрешил поселиться в пределах русского царства самовольно?
О, Как! – подумал Александр. Петр обиделся, что живем на Урале без его разрешения, ну-ну. А возможность прогнать нас у тебя есть? Но обострять ситуацию не стал и перевел разговор в юридическую плоскость.
– Ваше Величество, эту землю нам подарил казахский хан. Его это земля! – Александр вытащил из чемодана цветную ксерокопию договора с главой казахов Тауке-ханом, положил на стол. Петр поднял бумагу, недовольно хмыкнул, нашел снизу перевод на русском. С трудом, буквицы непривычные, прочел, шевеля губами. Кашлянул сконфуженно, оглянулся на князя.
– То русская земля, не мочно было хану жаловать вас той землицей! – твердо произнес Ромодановский, кончики усов воинственно торчат.
Александр слегка хмыкнул. Старший посол подождал, будет ли продолжение, затем ответил спокойным ровным голосом, словно разговаривал не с разгневанным владыкой Русского царства, а с малышом – несмышленышем:
– Это Вы с ханом выясняйте, чья эта земля, а казахи и башкиры в тех краях живут, а вот русских людей, кроме нас, там нет.
Петр поджал губы и несколько мгновений смотрел на каменно-спокойные лица послов. Тишина, лишь потрескивают в печи поленья. Слишком самоуверенно держатся, видать, силу за собой чуют. О том, что у пришельцев могучая армия, писал Строганов. Есть у них скорострельные мушкеты, корабли небесные и повозки железные самобеглые, кои даже ядро не пробьет. Поднял трубку. Открыл заслонку печи, оттуда пыхнуло жаром, достал лежащими на полу щипцами раскаленный уголек. Прикурил, клубы ароматного дыма поплыли по светлице. Ромодановский едва заметно поморщился.
– А за что пожаловал вам землицу хан? – поинтересовался царь почти спокойным голосом.
Александр не стал рассказывать сложную историю взаимоотношений с казахами. Меньше будет знать, лучше станет спать! Соответствующий сюжет для показа Петру первому заготовили заранее. Пожав плечами, Александр вытащил планшет, положил на стол перед царем:
– За то что помогли хану в войне с его врагами. – произнес он. – Посмотрите, Ваше Величество.
Нажал на кнопки. Засветился экран. Зрачки Петра сузились словно у кота. Он узнал, это тарелка колдовская, которая у Федьки не стала ничего показывать. Царские розмыслы сумели ее разобрать и, хотя ничего не поняли в устройстве, но убедились, что это техническая диковина, и ничего колдовского в ней нет. А здесь диво! Заработала. От удивления Петр ахнул, вытянул по-гусиному шею. Позади тяжело сопит Ромодановский. В окошке внутри тарелки появилось изображение. По долине между заснеженными горами наступала одетая в латы грозная армия. В центре, топча сапогами степную траву, двигались пешие отряды с огнестрелом и длинными пиками. По краям – латная и легкая конница. Сила серьезная. Когда до вражеской армии осталось две-три версты, в центре начали густо и часто подниматься огненные столбы разрывов. Скорострельность и точность, немыслимые для возможностей примитивной артиллерии семнадцатого века. Пешцы мужественно выдерживали интенсивный огонь, наконец, не выдержали, побежали, на ходу бросая на землю пики и мушкеты. На флангах конники схлестнулись с врагами. Прорвались к позиции артиллеристов. Торчат параллельно земле длинные острия стальных копий, сабли хищно блестят в руках, рты раззявлены в яростном крике. Вот-вот бешенные всадники ворвутся на батарею, стопчут, ссекут пешцов, но не тут-то было! Кони, зацепившись за невидимые в высокой траве препятствия, на полном ходу падают, катятся, дико ржут. И тут же кинжальный огонь в упор, частый, какой не бывает у мушкетов, и два чадных языка яростного огня с флангов. Крики сгорающих. Мечущиеся по полю «живые» факелы. Мясорубка! Никто не пытается сойтись с врагом в рукопашную, врагов истребляют словно мух, пользуясь колоссальным преимуществом в «дистанционном» оружии. Все конники, те, кто уцелел, скачут назад, провожаемые частыми разрывами мин.
Глаза у Петра горят, с тихим свистом выпустил воздух между зубов. В глазах царя появилась задумчивость. Да, оснащенная таким оружием армия может не бояться врагов. Побьют, сколько не придет на битву.
– С кем здесь бились? – ткнул дымящейся трубкой Петр.
– С джунгарами, – поймав недоумевающий взгляд Петра, Александр пояснил, – мы воевали с монголами!
– Много вас там было? – спросил царь.
Александр не стал скрывать:
– Чуть больше трех десятков.
Последовала короткая пауза, потом раздался изумленный возглас и следом растерянный голос Ромодановского: