В предвкушении страсти

Сингх Налини

Спустя сто лет их стали почитать как пророков и спасителей расы.

— На тот момент, когда начали активно продвигать идею «Безмолвия», всем заправляли адепты «Меркурия». Два выпускника первичной версии программы входили в Совет.

— Саша?

Очнувшись от тяжелых размышлений о высокой цене абсолютного Безмолвия, Саша обернулась. Фейт протягивала к ней руку, не решаясь прикоснуться.

— Тебе надо быть осторожнее, — мягко сказала Саша. Ей не хотелось еще больше затягивать смирительную рубашку Безмолвия, но пока Фейт подключена

к ПсиНет, она не должна ни на миг об этом забывать.

Та стиснула руку в кулак и сунула ее под бедро.

— Я меняюсь, Саша. Я пытаюсь с этим бороться, но ничего не выходит — это происходит слишком глубоко во мне. И я не уверена, что это хороший знак.

— Почему?

— Потому что я — ясновидящая. Пси ценят и уважают меня. А здесь я буду никем.

— Неправда. — Саша попыталась с помощью эмпатии унять в душе Фейт боль, которую ощущала тяжелым камнем на своем собственном сердце. — Если ты научишься правильно владеть своим даром, тебя будут ценить и здесь. Представь, что ты сможешь предсказывать аварии и катастрофы. Ты спасешь столько жизней.

Фейт отвела взгляд. Ей не хотелось видеть оборотную сторону медали, не хотелось думать о смертях на совести каждого Я-Пси, избравшего более простой путь.

— Ты не знаешь, почему мои щиты не срабатывают? Они должны защищать меня от видений, но против тьмы почему-то бесполезны. Они не могут меня защитить.

Только Вону это удавалось, и Фейт спрашивала себя, почему он вообще с ней возится? Ведь если бы ясновидящие не выбрали Безмолвие, его сестра, возможно, осталась бы жива.

Глава 14

— Что ты чувствуешь во время этих видений? — спросила Саша, отвлекая Фейт от мыслей о мотивах Вона. — Здесь нет никого, кроме нас.

— И хищника с отличным слухом. — Фейт его не видела, но знала, что он рыскает вокруг, охраняя их.

— Вообще-то, двух, — поправила ее Саша. — Лукас наверняка тайком прислал кого-нибудь из стражей, хотя с него станется и самому сюда заявиться.

Она фыркнула — вроде бы весело, но в то же время немного раздраженно.

— Двух? — Фейт могла допустить, чтобы Вон слышал ее исповедь: она доверяла ему, что бы там ни говорила в машине. Но кто-то посторонний?

— Не переживай. Вон никогда бы не подпустил его так близко.

Что-то в Сашином голосе заставило Фейт насторожиться.

— Ты на что-то намекаешь?

Та лишь улыбнулась:

— Вовсе нет. Итак, что ты чувствуешь?

— Ярость, боль, гнев, злость, жажду крови. — Фейт не смогла упомянуть в этом списке садистское сексуальное удовлетворение. Потому что во время видения она становилась убийцей и разделяла это чувство.

От одних воспоминаний об этом Фейт затошнило. Неудивительно, что Я-пси предпочли трусливый путь Безмолвия и коммерческих прогнозов.

— Худший способ покончить с программой. — Беглая Пси сочувственно улыбнулась. — Думаю, именно эмоции — причина

того, что твои щиты не работают. Наверное, в прошлом Пси с их помощью вытесняли свой ужас — вроде как клин клином.

Фейт вздрогнула — именно это недавно говорил и Вон.

— Продолжай.

— Я могу лишь предполагать. Но мои щиты дали трещину, потому что я подавляла эмоции, хотя именно в них заключалась моя сила.

Фейт не спрашивала, на чем специализируется Саша. Она все еще была связана с Сетью. И Пси-клан ее контролировал. А теперь еще и Совет обратил на нее особо пристальное внимание.

— Но мой дар не имеет никакого отношения к эмоциям.

— Думаю, ты ошибаешься. Если бы в основе видений не лежали эмоции, ясновидящие никогда не смогли бы предсказывать убийства и катастрофы, как это было раньше. Но они делали это — потому что заботились о других и пытались предотвратить зло.

Фейт даже представить не могла, какой стойкостью нужно было обладать Я-Пси до принятия Безмолвия, чтобы видеть бесконечную череду смертей и боли.

— Хочешь сказать, это происходит со мной потому, что, скорее всего, Безмолвие не затронуло тот участок разума, который способен принимать темные видения — своеобразный эмоциональный центр — и он остался уязвимым? Существование этого участка противоречит самой идее Безмолвия. А значит, я не могу укрывать щитами то, чего нет. — И она остается совершенно беззащитной перед убийцей, который жаждет заполучить зрителя.

— Именно. — Глаза у Саши вспыхнули, и Фейт показалось, будто в них замерцали цветные искры. Невозможно. — Должно быть, именно поэтому Вон способен тебя вытащить — его прикосновения пробуждают эмоциональный центр.

При упоминании ягуара, каким-то образом ставшего неотъемлемой частью ее жизни, у Фейт все сжалось внутри.

— Даже если ты права, и я найду в своем разуме тот участок и смогу его защитить — это же не остановит видения, мне просто станет легче их обрывать, так?

Саша вздохнула:

— Фейт, если ты будешь и дальше бороться со своим даром, как делаешь это уже двадцать четыре года, то рано или поздно он сломает тебя.

«И ты сойдешь с ума», — мысленно закончила Фейт, крепко сжимая кулаки.

— Принять эти видения — все равно что принять эмоции, я не смогу долго это скрывать. Слишком пристально за мной наблюдают. Так что закончится тем же — психиатрической лечебницей.

Очередная безвыходная ловушка.

— У тебя всегда есть выбор. Вопрос лишь в том, готова ли ты его разглядеть?

«Или трусливо спрячешься за своим удобным Безмолвием?»

Саша такого никогда бы ни сказала, а вот Вон — с удовольствием. Он не деликатничал, как Саша. Он был хищником и бил на поражение. Фейт высматривала его среди деревьев, пока он не мелькнул вдруг черно-золотым вихрем — зверь кружил по лесу, защищая ее, а может быть, даже подстерегая. Фейт стоило бы бежать от него, но ей некуда было деваться.