В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
Аладдин поднялся. Он не в силах был оторвать глаз от бушующего в глубине оврага пламени. Санчес тоже встал.
— Это за наших братьев! — торжественно произнес он.
Его лицо, освещенное далекими сполохами пожара, исказила кривая улыбка…
На пепелище было невозможно дышать. Смрад от сгоревшей взрывчатки, запах крови и горелой плоти заполнял овраг и окрестности. Обрушенные колонны и пролеты моста чернели обугленными бетонными остовами. В небо торчали разорванные перекрученные рельсы.
Среди этой жуткой картины разрушений быстро, но без суеты, деловито действовали сотрудники МЧС. В стороне кучками стояли молодые крепкие люди, также облаченные в форму МЧС, но новенькую, чистенькую и отутюженную, с иголочки. По одежде и поведению в них можно было безошибочно распознать сотрудников структур государственной безопасности.
Со стороны шоссе к ним через лесозащитную полосу и кювет приблизились трое хмурых парней. Полицейское оцепление они как-то миновали, но тут их задержали.
— Стой, куда прешь! — презрительно рявкнул старший из чистеньких.
И тут же отлетел в сторону от резкого удара в челюсть. Судя по сухому треску, его нижняя челюсть, кажется, треснула. На хулигана сразу набросились соратники поверженного. Но и его друзья не дремали. К тому же к ним из-за деревьев стремительно рванулись еще несколько человек. С обеих сторон к месту боя подошло подкрепление.
Драка не заняла и трех секунд. Чистеньких крепышей из оцепления разметали и раскидали по травке. Поднимаясь на ноги уже не такими опрятными, кое-кто из них потянулся за спрятанным под курточками оружием.
Парень, начавший драку, окинул поверженных строгим взглядом и предупредил:
— Даже не думайте. Поубиваем.
В голосе его звучала такая сила убеждения, что ему поверили. Только начальник со сломанной челюстью теребил рацию и безуспешно пытался что-то сообщить. Обидчик наклонился, вырвал рацию и отшвырнул в сторону.
— Никогда не хами незнакомым взрослым людям, малыш, — подчеркнуто спокойным голосом произнес он.
— Да кто вы такие? — вяло, с обидой в голосе поинтересовался с земли другой потерпевший. — Соображаете, на кого прыгнули и что с вами за это сделают?
И осторожно извлек из кармана красное удостоверение.
Но нахал без всякого почтения выбил из его руки пухлую книжечку. Она отлетела и плюхнулась прямо в лужу.
— Плевать мне, кто ты. Подотрись своей ксивой, если сможешь. Мы — спецназ «Антитеррор», — представился он.
С ворчанием побитых собак люди из оцепления поднялись на ноги. Спецназовцы беспрепятственно прошли сквозь их расстроенные и деморализованные ряды и направились к очагу катастрофы.
— Я двоих из этих гондонов узнал, — сообщил побитому начальнику один из его подчиненных. — Они тогда подводными пловцами служили в отряде «Кракен». Обеспечивали работу глубоководного кабеля.
— Электрики, что ли? — не понял его товарищ.
— Ага, вроде электрических скатов. Близко не приближайся, убьет. Они те, кто с диверсантами борется.
— Типа «морских дьяволов»?
— Они «морских дьяволов» живыми берут, аккуратно и легко. Как ты сосиску на завтрак. Я к ним в отряд хотел попасть. Не прошел по здоровью.
— Ты?
Рассказчик и в самом деле внешне производил впечатление былинного богатыря.
— Точно говорю, — кивнул он. — Эти ребята на задержке дыхания, без акваланга, на сто метров ныряют. И не просто так, а работают. Например, починить что-нибудь или убить кого.
— А тут-то они что делают? — поинтересовался молодой сотрудник.
— Вроде бы товарищ у них в этом поезде ехал.
— Так бы и сказали, а то драться…
И группа оцепления вернулась к своим обязанностям за исключением старшего, которого пришлось отправить в больницу.
Поздно вечером бойцы группы, усталые и грязные, снова собрались в кубрике тральщика. Снова пили водку, но уже молча. Да и настроение было подавленное.
Тишину разорвал звонок мобильника. Кэп достал трубку.
— Слушаю, Татаринов, — представился он.
— Это Старостин. — Сидевшие рядом с Кэпом хорошо расслышали голос начальника в трубке. — Что вы там устроили? Только драки с фээсбэшниками нам не хватало.
Вице-адмирал не был занудой, хорошо понимал сложность момента, но не мог не сделать внушения. Впрочем, он тут же перешел к делу:
— Надеюсь, дракой дело не ограничилось? Что еще наработали?
Кэп прокашлялся, очищая горло.
— Да какая это драка, товарищ вице-адмирал! Так, слегка поучили пижонов зажравшихся. Не хотели нас пропускать на место происшествия. А как они работают, вы и сами знаете.
— Ну, об этом вообще не наша задница чесаться должна, — заметил Старостин. — Составь докладную и отправь по инстанциям. Или у тебя принцип — братьям по разуму ни зернышка?
Кэп выругался:
— Я попробовал до фээсбэшного начальства, которое там ошивалось, достучаться, так они меня и слушать не захотели. Для них это только лишний геморрой, а доказательств у меня никаких, одни догадки и предположения. В наших ведомствах моя записка будет годами круги нарезать. А дело, кажется, неотложное.
Старостин на другом конце линии насторожился.
— Надо было по другим местам стучать, — не удержался он от мимолетного упрека. — Ладно, хвалитесь. Накопали что-то интересное?
— Так точно. Весь день корячились… Как — Поручик расскажет. В результате мы пришли к выводу, что там был не один, а два взрыва. Один разрушил опоры моста. Значит, заряд был установлен в конструкции эстакады, причем заряд бризантный, дробящий. Другой разорвал вагоны, и эта взрывчатка находилась внутри поезда. Вероятно, Павел обнаружил именно ее. Ту самую, розовую, в виде эластичных ковриков. Это уже фугас, причем фантастической силы. Что получается? Версии две. Первая — две разные банды случайно заминировали и взорвали один поезд в одном месте и в одно время. Вы такое совпадение допускаете? Я — нет. Вторая версия — кто-то просто провел испытание новой комбинированной бомбы чудовищной силы.