В присутствии врага
Шрифт:
— Лео? — переспросила Фиона. — Лео это сделал?
— Сначала он прыгнул в дренажную канаву, чтобы найти оружие, — объяснил Линли. — А потом так поработал рычагом от домкрата, будто был рожден лупить по черепам, — он вновь улыбнулся. Лаксфорд понимал, что он старается рассеять напряженность Фионы. Линли взял ее руку в свою и подвел ее к стулу. — Лео просто юный разбойник. Но в той ситуации это было именно
И тут он появился на руках у констебля Нкаты, с мокрыми белокурыми волосами, в одежде, хотя и вычищенной, но все еще грязной. Его головка покоилась на груди чернокожего полицейского. Он спал.
— Устал до смерти, — сообщил им Нката. — Пришлось его разбудить на какое-то время, пока доктор его осматривал, а когда ему мыли волосы, он опять заснул. Боюсь, пришлось для этого воспользоваться мылом для рук. Когда привезете его домой, отмоете как следует.
Лаксфорд подошел к констеблю и взял сына на руки. Фиона повторяла:
— Лео, Лео, — и гладила его головку.
— Мы вас ненадолго оставим. А когда взаимные приветствия закончатся, мы поговорим еще, — произнес Линли.
Когда дверь тихо затворилась, Лаксфорд отнес сына к стулу. Он сел, держа его на руках и удивляясь тому, как мал его вес; осторожно ощупал каждую косточку его тела, как будто в первый раз дотрагивался до них. Потом закрыл глаза и вдохнул его запах, в котором было все — и резкий аромат мыла от его непромытых волос и кислый тяжелый дух его запачканной одежды. Он поцеловал лоб сына, потом его глаза.
От его прикосновения они открылись, небесно-голубые, как и у матери. Сначала они растерянно моргали, потом взгляд стал осмысленным. Лео понял, кто держит его на руках.
— Папочка, — проговорил он и тут же автоматически поправился и другим голосом, которого давно добивался от него Лаксфорд, сказал: — Привет, папа. А мамочка с тобой? Я не плакал. Мне было страшно, но я не плакал.
Лаксфорд сильнее обнял его руками. Опустил лицо к плечу Лео.
— Привет, дорогой, — Фиона опустилась на колени перед стулом.
— Думаю, я правильно себя вел, — решительно заявил Лео. — Я ни разу не плакал. Он запер меня на ключ, и мне было ужасно страшно и хотелось заплакать. Но я не плакал. Ни разу.
Он наморщил лоб, потом прищурился. Ему хотелось получше рассмотреть отца.
— Что это с папой? —
— Ничего особенного, — ответила Фиона. — Просто папа плачет вместо тебя.
Признательность автора
Деревеньки Уоттон-Кросс и долины Уоттон не существует. Но я благодарю тех, кто помог мне в создании этой книги. Это мистер А.Э. Свейн из Грейт-Бедуин, графство Уилтшир, открывший для меня красоты Уилтонской ветряной мельницы, Гордон Роджерс из Хай-Хэма, Сомерсет и доброжелательные работники Общества охраны памятников, обеспечившие мне доступ к ветряной мельнице в Хай-Хэме, славный полицейский констебль из Пьюси, отвечавший на мои вопросы и позволивший, чтобы его полицейский участок был описан в книге в качестве Уоттон-Кросского.
Я многим обязана Майклу Файберну, политическому обозревателю Би-Би-Си, проводившему со мной долгие часы в здании парламента и любезно отвечавшему на мои многочисленные вопросы в ходе создания этого романа; Дэвиду Бэнксу, познакомившему меня с Мэгги Прингл из «Миррор», которая отвечала на мои вопросы и организовывала для меня посещения офисов редакции в Холбурне; Руфи и Ричарду Боултон, всегда любезно отвечавшим на мои вопросы, какими бы тривиальными они не казались; Главному инспектору Пину Лейну, который хоть немного ввел меня в курс деятельности полицейского ведомства; моему агенту Вивьен Шустер и моему редактору Тони Мотту, которые поддерживали меня и подбадривали, когда это было необходимо.
В Соединенных Штатах я благодарна Гэйри Бейлу из полицейского управления Ориндж Каунти за его мудрые замечания по различным вопросам, от отпечатков пальцев до токсикологии; доктору Тому Рубену и доктору X. М. Аптон за советы по медицине, Эйприл Джексон из «Лос Анжелес таймс» за ответы на самые разные вопросы из области журналистики, Джулии Мейер за прочтение очередного черновика, Айре Тойбин за ее добрую и неустанную помощь; моему редактору Кейт Мисяк за выслушивание бесконечных вариантов сюжета; моему агенту Деборе Шнейдер за ее мудрость и веру в успех проекта.
Я также хотела бы напомнить, что это не документальное произведение и что за все ошибки или неточности несу ответственность только я одна.