В прошлом веке…
Шрифт:
Но тут нужно представить себе обыкновенного, смертного, человека, на которого вдруг обрушивается всемирная слава. Его произведения публикуют лучшие литературные журналы в России и за рубежом, деньги ему выплачивают вперёд за рассказы, которые у него ещё в проектах и — тиражи, тиражи, миллионные тиражи книг по всей России!..
В Ясную Поляну паломники: — Отче наш! Направь на путь истинный!..
Ну, и — куда тут деваться? Нужно направлять!..
И — началось!
Богатство — это зло, его нужно раздать бедным. Кто не раздаёт бедным — тот сволочь. Нужно опроститься до народа.
Ещё им нужна будет настольная книжка, в которой будет правильно написано, как верить в Бога.
И автор этой книги — Лев Толстой.
Читал я Полнера и думал, что всё это мне напоминает что-то до боли знакомое.
Всё раздать. Поделить. А, на столе, чтобы лежала одна главная для всех книжка. Про новую, единственную и правильную для всех, веру.
Лев Николаевич явился для России Карлом Марксом, который понятным русским языком изложил идеи построения справедливого общества, как он себе его представлял. Как Лафонтен пришёл, прижился в России, благодаря Крылову, так провокационное семя Маркса рассеялось по России, благодаря Льву Толстому. Я не говорю, что Лев Толстой любил Маркса, или же испытал на себе его влияние. Общего у них только бороды и убеждённость в несправедливом устройстве мира.
Владимир Ленин читал Маркса, а устроил почти всё, как мечтал Лев Толстой — всё отобрал у бессовестных богатых. И обещал раздать бедным.
Лев Толстой об этом мечтал, но он хотел, чтобы грамотное, просвещённое богачество прозрело мирным путём и само, без принуждения, отказалось от своих привилегий. Как всё это осуществить на деле, Лев Николаевич представить себе не мог. Конечно, ему и в голову не приходило, что для этого крестьян нужно почти всех перестрелять и заморить голодом, а интеллигенцию выгнать из страны и перестрелять тех, кто остался. Лев Николаевич был теоретик. Когда на практике ему пришлось столкнуться с тем, что нужно помочь голодающим, но это шло вразрез с его идейными убеждениями, он без колебаний идеями поступился.
В чём и его принципиальная разница в подходе к построению общества справедливости с Владимиром Ильичом.
Владимир Ильич ни на миг не задумывался и, во имя великой своей идеи, косил направо и налево.
И, я так думаю, если бы не Лев Николаевич, то ничего бы у него не получилось.
Лев Николаевич Толстой, это зеркало русской революции, раскачал лодку.
Человеческие мозги устроены так, что у людей умных они очень уязвимы для всяких умных идей. Эти умные идеи не всегда могут быть полезными, правильными. Но они имеют способность, как вирус, распространяться в других умных головах.
Читающая, образованная Россия была оглушена мощью, гениальностью художественных произведений Льва Толстого. И у неё возник иммунодефицит в отношении и всего остального, что стало выходить из-под его пера. Ему поверили на слово, что жить нужно на земле, от неё кормиться, а промеж собой достаточно ограничиваться мычанием. Сам Лев Николаевич приоритет отдавал не общению с какими-нибудь вольтерами и шопенгауэрами, а неграмотным мужикам, которые мямлили бред, созвучный его мыслям.
И ничего бы с Россией не было, если бы не мировая слава Толстого.
Его книги, статьи, трактаты издавались, перепечатывались, тиражировались всеми правдами и неправдами. Миллионные тиражи в то время, во второй половине девятнадцатого века! Это был первый Первый канал Российского телевидения! Которому многомиллионные массы внимали, разинув рот и развесив уши, без тени сомнения.
В общество вошли, зазвенели в российском воздухе свежие толстовские мысли: «мы живём неправильно!», «богатство — зло», «нужно самим сеять пашаничку, ходить в холщёвой рубахе и лучше, как Лев Николаевич, никогда не бриться».
Бороды отпустили не все и не все перешли на капусту с картошкой, но главная мысль о том, что богатство — это нехорошо, развивалась, растлевала умы россиян.
После чего уже из-за этого трухлявую стену государственности оставалось только ткнуть, чтобы она развалилась.
И её ткнул Ленин.
У Льва Толстого есть определённые черты сходства с руководителями нашего Советского государства.
Это — медные трубы. Медные трубы — это не только оркестры, это не только слава, но это — власть над людьми.
Толстой, благодаря своим медным трубам, обрёл власть над умами миллионов своих сограждан. Но, в отличие от своих вождей-последователей, он имел совесть. В решающие моменты жизни человеколюбие заслоняло от него пункты придуманных истин. Его идейные искания так и остались для него играми большого богатого мальчика. Который «землю попашет — попишет стихи». Чтобы удостовериться в правильности своих суждений, Лев Николаевич временами отвлекались от барской своей суеты — пахали до седьмого пота, помогали таскать мешки в бедняцких хозяйствах.
Потом шли домой к себе в усадебку, славненько кушали и — либо почивали после трудов праведных, либо — писали главы своего Евангелия.
Не ради куска хлеба пахал землю Толстой, перед ним не стояла проблема прокормить семью этим своим первобытным трудом. Это была забава.
И вспахал Лев Николаевич поле и увидел, что это хорошо. И — ушёл. Какой будет урожай, хватит ли его на зиму? Останется ли чего посеять в следующую весну? И, вообще — какие на зерно цены, будут ли его покупать, если вывезти на рынок?
Остановился бы писать прокламации, поднял бы веки, посмотрел бы на свою жену, Софью Андреевну! Прислушался бы!..
Почему-то Льву Николаевичу и в голову не приходило, что никого он не может учить жить, потому что многого в этой жизни ещё не знает. Он не знает, как организовывать, как вести хозяйство. Все его попытки «поруководить», поуправлять сельским хозяйством оборачивались неудачами. Не разбирался Лев Николаевич в экономике, не знал, как налаживать хозяйственные отношения. Но он не находил тут какой-то связи со своими проповедями, которые обещали бедному сословию улучшение жизни. В своих деревнях он выступал, скорее, как разоритель. Этакий Никита Сергеевич Хрущёв своего времени.