В прятки с кошмаром
Шрифт:
— Эрик! — позвала я. — Стой! Я знаю, что это ты! Эрик!!!
Чертов бронежилет не дает быстро двигаться, я дергаю застежки, скидывая его в кусты, вслушиваясь в звуки и бросаясь следом. Да чтоб ты провалился засранец… что происходит?
— Эрик! Не уходи, прошу. Не оставляй меня… Эрик!!! —, но ответом мне было полнейшая тишина.
Больше не слышно звуков движения и я не знаю в какую сторону мне бежать. Отчаяние наваливается неимоверно неподъемной могильной плитой и краска досады словно огнем облизывает лицо. Почему он сбежал… ну почему? Ноги подкашиваются, усаживаюсь на землю, размазывая по щекам горячие слезы. Не смей оставлять меня… пожалуйста. Ну за что ты так… Ребра болезненно сжимаются, горло охватывают жалкие рыдания. Ладошки в яростной обиде бьют по сырым листьям и земле. Почему…, а как-же я… ты… этого не может быть. Так нельзя… прошу тебя, нельзя… Обхватив коленки руками я просто заскулила, словно побитый щенок. Сердце
— Кроха, отзовись! Ты где? — донесся до моего слуха голос Алекса. — Ёб*нный в рот, Кроха…
— Я здесь. — с трудом подаю голос, поднимаясь с земли и двигаю на встречу бесстрашному.
От беспокойства и неизвестности кружится голова, противно дрожат коленки. Нашла свое скинутое обмундирование, ожидая приближающегося парня.
— Что случилось? Ты кричала… кого ты звала? — подхватывается парень, стараясь вытрясти из меня не только интересующую его информацию, но и разлетевшуюся вдребезги душу.
— Я… мне показалось, что… — облизываю пересохшие губы, не зная как объяснить. А вдруг, это были снова…
— Опять галлюцинации? — серьезно вопрошает он и сграбастав меня за руку, живо тянет за собой в направление полигона. — Бл*дь, да что за поеб*нь творится… я прошел по следам, на сколько смог, но они возвращаются обратно. Скорее всего это следы патруля. Что ты видела? — снова переключается парень на мои вопли.
— Кажется, опять… кошмар. — пробормотала тихо. Но, я не уверена, что это… — черт, я трясусь как заячий хвост при виде лисицы. Это глюки, точно глюки.
Нас прерывает затрещавшая у Алекса рация. Сквозь треск помех слышится голос Майка, который созывает всех, кто находится поблизости с их квадратом поиска. А мы как раз почти рядом и бегом припускаемся на зов. А прискакав по месту назначения застываем в охренении, Майк и Джейн обнаружили чей-то лагерь. Небольшая палатка, кострище и спальный мешок — вот и все прелести походной жизни, оставленные неизвестным.
— Может осталось после пойманного изгоя? — тянет Алекс, ковыряясь в палатке, но ничего интересного там не находит. — Больше никого замечено не было.
— Где ж было заметить? — скептически хмыкает Джейн, меся мыском берца золу. — До полигона около километра, палатка хорошо замаскирована.
— Да х*й его поймешь, узнаем, когда пленника допросят. — пожимает плечами лысик, привалившись в дереву. — Никаких личных вещей, ни отчетливых следов нет. Явно профессионал отсиживался. Ни мусора не оставил, ни бычков от сигарет, хотя пепел в палатке есть. Умный, сука.
Уж не знаю чего мы там пытались найти, но как только Алекс вылез из нутра палатки я скользнула туда ужом, внимательно оглядывая и ощупывая каждый сантиметр, стараясь хоть что-то заметить. Но вознаграждения за упрямость меня не постигло. Стандартный, походный комплект. Все что могу сказать, только что довольно новый. Прощупывание, протряхивание спального мешка тоже ничего не прояснило, пока мои руки сами не потянули ткань к носу. Внюхиваясь, словно ищейка я слегка зависла в простации… Либо у меня навязчивые глюки, странные миражи, мания преследования и явленные иллюзии, на фоне изжирающей тоски, практически загнавшей в угол. Либо сегодня по лесу со мной играл в прятки именно Эрик… Жадно тяну ноздрями, уткнувшись во внутренности спальника, я уверенна на сто процентов, что это его запах. Самый родной запах в мире. Твою мать… какого хрена происходит? Для меня невыносима сама мысль о том, что Эрик был здесь, но не счел нужным и важным объявиться… А пока приходится, сцепив зубы, отрешенно мотать головой на вопросительные взгляды, что стоит мне немалых усилий. О черт возьми! Ничего не буду никому объяснять… Ну погоди, вот только найду тебя, своими собственными руками придушу такого исключительного поганца. Не позволю отнять у себя эти мгновения ничем не замутненной мстительной радости какому-нибудь Стиффу. А может я окончательно рехнулась и не способна адекватно оценивать обстановку и вот-вот впаду в маниакально-депрессивный психоз… у кого б спросить? Ага, давай, вякни и сразу к Дину под белы ручки сдадут, на опыты, бли-и-ин. Ну чего ж так скверно…
Пришедшие на вызов командиры тоже не смогли порадовать информацией. Бес провел их вокруг всего полигона и потерял след. А мне вот интересно, какого хрена патрульный там один крутился? А может он кого-то ждал? Вот только кого? Мужчины еще раз все осмотрев, наконец дали отбой потаскушкам и мы отправились
— Рассказывай, что выяснили у лазутчика. — немедленно потребовала у друга.
— Бл*ха, да мы толком ни хера не выяснили. — Ворон так сцепил челюсть, что желваки заиграли. А белесые глаза полыхали гневом. Мда, не часто я его таким видела. — Во время допроса этот ублюдок отравился. У него была капсула с ядом в десне, сука. Облажались мы. Узнали только, что Сэм вводит своим «Уеб*льникам» какую-то новую сыворотку неуязвимости, которая дает им силу и выносливость.
— Так вот почему они стали такими организованными. Эрудитские разработки не дремлют. Вот мать вашу, если они все будут такими бойцами, на которых мы нарвались в городе, то нам скоро придет кромешный пи*дец. А он точно один был? — спохватилась я.
— Да, один. Пробная разведка, случайно нарвался на полигон. — уверенно заявил Ворон. Ну раз разведчик сказал, то наверное, правда случайность. — А у тебя что опять произошло? Алекс сказал, что снова глюки словила, да? — больно ухватил меня за локоть друг и практически прорычал на ухо. — Еще раз одна попрешься куда-нибудь, больше с территории полигона ни х*я не выйдешь. Об этом я, Кроша позабочусь, обещаю. Ты меня поняла?
— Тише ты, поняла я все, правда поняла. — жалобно забурчала ответ. — Ты меня еще на цепь посади. Я и так у вас уже, как дочь полка. — зазубоскалила я другу и огребла легонькую затрещинку, в целях профилактики послушания. — Обещаю, я буду паинькой.
Тоже мне, с полигона не выйдешь… пф-ф-ф, надсмоторщики. Нужно ли рассказать командирам о том, кого я видела в лесу, и кто ночевал в найденном лагере? Или это действительно были галлюцинации? Наверное нужно, но я молчу… не знаю почему, просто молчу. Не все так просто. Ведь Эрик исчез не просто так. Что, если я своим поганым языком переломаю ему какие-то планы? Может он и хотел связаться со мной, не просто же так лидер крался по лесу. Но что-то заметил подозрительное и ему пришлось быстро уходить. Да ё-моё, одни вопросы… А щедрость Эрика на ответы, поистине не знает пределов. Вот думай и гадай теперь, черт… Голова уже вертится кругом от количества все прибывающих загадок. И главный вопрос — кто убил патрульного? Ой, мамочки…, а если это Эрик сделал? Боже мой, умоляю, пожалуйста, пусть это будет не правдой… он не мог. Зачем ему убивать? Нет, это точно не он. Эрик бы не стал… Да и убит мужчина из обычного пистолета. Если бы его застрелили из «Орла», то снесли бы пол башки крупным калибром. Конечно, поменять оружие не проблема, но я точно знаю, что лидер слишком прикипел к своему пистолету. Ясно только одно, что Эрик был здесь… Удушающий спазм сдавливает горло, мешает наполнить легкие кислородом. Ну дыши же… давай… еще дыши. Подбери сопли, дрянь, стиснуть волю в кулак и… ждать. Он вернется, когда придет время и все объяснит.
— Ворон, а вы выяснили у пленного, зачем я нужна Сэму? — опомнилась я и вцепилась в друга как клещ.
— Мы не успели, Крошь. — с сожалением покачал головой разведчик. — Слишком все быстро произошло. Раз, и он уже бьется в предсмертных конвульсиях. Бл*дь, заеб*ли уже эти загадки… Ты сама-то не имеешь никаких идей, по этому поводу?
— Нет, друг мой. Совсем нет идей и предложений. Но Сэм меня ищет, а вот зачем… понятия не имею.
Понуро плетусь в жилой корпус, предварительно завернув в пищеблок за нямкой, комната привычно встречает гулкой пустотой. За ребрами тоскливо кольнуло, да и под ложечкой предательски засосало. Ну ё-моё, чего так скверно-то? Соскучилась, сильно… по нему, по сильным рукам, широким ладоням, дарящим обескураживающую ласку. По яркому серебру, окантованному черными ресницами. Мягким, напористым губам, уносящим в бескрайнюю эйфорию. Дающим упоительную нирвану. Под горячим душем нежилась до упаду, пытаясь, хоть как-то успокоиться. Вода смывает и уносит с собой только грязь и усталось прошедших дней, но не клокочащую пузырями грусть и печаль. Сердце несчастно перестукивает барабанами, сжимается. Истерзывающие навязчивые мысли лезут без разрешения в голову. Эрик был здесь, но не все так просто… он шел за мной. Хотел увидеть, поговорить? Но что-то не так… не знаю что. Не могу понять, вот только внутри все пульсирует от беспокойства и отчаяния. Это все усталость. Нужно поспать, но опять пялиться в потолок и подвывать от тоски невыносимо…
Быстро собравшись бегу в лазарет, аккуратненько сую свою моську в приоткрытую дверку. Вайро глядит волком, глаза метают молнии. Желваки гуляют по скулам. Донесли уже… Вот-вот заревет в глотку, да только пристроившаяся рядышком посапывающая Линн, наверное сдерживает командира от ора.
— Не гони сиротинушку. — пролепетала я грустно и всхлипнула. — Я все поняла, осознала и полностью прониклась. Правда. Ворон и Джойс уже надрали мне уши. Позволь припасть к могучей груди и покаяться.
— Малявка, ты совсем уже страх потеряла? Еб*нулась, опять на рожон полезла? — угрожающе зашипел злыдень, но к груди припасть все-таки позволил.