В прятки с отчаянием
Шрифт:
Теплая мужская ладонь неторопливо заскользила по спине, уверенно поглаживая и заставляя непроизвольно податься вперед, подрагивая всем телом от его прикосновений, задыхаться от окутавшего ощущения нежности, осознав вдруг, как же мне сильно хочется доверчиво прижаться к нему, крепко-крепко, как соскучившемуся ребенку, обвить шею руками и уткнуться в нее носом, вбирая в себя такой знакомый запах, что совершенно не получается сдержать сдавленный вздох. А полумрак помещения не скрывает предательское покраснение заливающихся краской щек и приоткрывшихся губ, требующих мягкого, осторожного и, я точно знаю, трепетного касания, забыв обо всем на свете.
Он так непозволительно близко, слишком близко, я полностью ощущаю исходящие от его тела, треплющего дрожью, напряжение и жар даже через одежду. И разрозненное дыхание, в самые губы… Дотянуться, поцеловать… стереть из памяти прикосновения к другой… Ноги становятся непослушные, сердце сейчас разлетится на осколки. Чувствуешь? Конечно, да! Риз видит все, что происходит со мной, видит, а у самого пальцы вздрагивают, терзая кожу на тонких запястьях, ноздри прямого носа хищно раздуваются, проходясь вдоль шеи, и тянет в себя мой запах, а этот затуманенный, потемневший взгляд сводит с ума. Голова закружилась.
Ладонь снова медленно гладит по спине, снизу-вверх, разливая внутри тепло, кожа покрывается маленькими мурашками, и ласково спускается вниз, к ремню брюк, потом еще ниже, прижимая мои бедра к своим так тесно, почти до боли, беспардонно устраиваясь на… Короче, стыдно говорить. Черт! А вот что на самом деле происходит, я понимаю не сразу, лишь, когда слышу, как звякают по решетке вытащенные из моего заднего кармана наручники, мгновенно приковавшие меня за одно запястье.
Дергаюсь автоматически, растерянно всматриваясь во влажную глубину его глаз несколько долгих, бесконечно долгих секунд, зрачки расширились, вытеснив позолоченную радужку, и сердце у меня сжалось, словно я спрыгнула с огромной высоты и все летела, летела, ожидая удара об землю. Ничего там не разобрать. Ох, какой же ты… Кто мог подумать, что Риз на такое способен?! Он отстраняется, ухмыляясь одним уголком губ, смотрит на меня, прищурившись, качая головой.
— Ну не драться же мне с тобой! — немного хрипло отвечает на мой немой вопрос и через секунду исчезает в проходе. Уходит, не оборачиваясь, оставив меня в легком, так сказать, недоумении.
— Да как ты… да знаешь, кто ты после этого?! Негодяй! — воскликнула я, кое-как справившись с голосом, от злости топая ногами. — Немедленно вернись и освободи меня! Риз! Ты слышишь?
Подлец, о-ох, а я дура, так попасться… Это просто смешно! Негодование, обида, раздражение, гнев — все затапливает под горло, что ничего из себя не могу выдавить. Ну что мне теперь делать, что? Остается разреветься, беспомощно размазывая слезы по щекам. Отлично! Да уж лучше бы подрался, чем вот так оставить меня позорно прикованной. От пережитого волнения мелко трясло. Дыхание и пульс с трудом возвращались к привычному ритму. Сделалось так скверно. Ну вот как так у него выходит, всего одним взглядом вить из меня веревки и вынуждать теряться? Ведь схвати меня кто другой — цапнула бы так, мало не показалось! В груди снова остро заныло от его недавней близости. И как, доволен результатом, задев меня за живое?
Хватит, надо с этим завязывать. Наверное, нужно просто поставить точку и жить дальше. Потому что так, с растерзанной на клочки душой совершенно нельзя. А вместе с досадой приходит осознание того, что я даже не представляю, как же мне освободиться? Правая рука вытянута вверх, а ключ от наручников аккурат в левом внутреннем кармашке спрятан… нет бы браслетики так тщательно прятать, тьфу. Ерзаю спиной по решетке, соображая, как дотянуться и с чего начинать… Главное не торопиться, непослушные пальцы никак не достанут до мелкого ключика, болтающегося на дне узкого кармашка, а ведь подцепить мало, важно еще и не выронить. Ладошки-то все взмокли, черт, никак не получается... Надо, надо вытащить, иначе придется кого-нибудь звать на помощь. О-о, конечно, вот ржачу-то будет… Ладно, хорош сопли на кулак мотать! Ну, Идрис, я же это так не оставлю!
Когда вышла во внутренний двор тюрьмы, надеясь изо всех сил, что мой нос не отсвечивает и глаза нормальные, сухие, все ребята уже собрались там, закончив задание. Всё ясно, судя по царящей в рядах противника радости, скрутить удалось только половину, и ребятки все же смогли вывести заложника. Ну да, все идёт по плану, но только в жопу! Тьфу, пропасть. Мазнув по мне мимолетным взглядом, Риз отворачивается, не проявляя никакого интереса, переговариваясь с Берманом и выслушивая похвалу от Тамилы. А ведь полчаса тому назад, ко мне настрой у него был прекрасный!
— А ты чего кислая такая? — фыркаю я на Тревис. Мия сверлит спину Бермана гневным взглядом — тоже небось пыталась его скрутить, да не вышло, вот и расстроилась. — И чего это у тебя с рукой?
— Да так, ерунда, царапина, — отмахивается девушка, опять бросив быстрый, почти обиженный взгляд на мужчину. — А то ты любишь, когда тебя не к месту опекают... Да и вообще, кому нравится проигрывать?! Как они умудрились все заряды так быстро найти? Небось не обошлось без этих ваших… чтений мыслей?
— Да ладно тебе, мы и сами толком не знали, где их спрятали. И Риз жульничать не стал бы. Успокоила? — ну да, не стал… Ты подумай только, какие мы галантные, оказывается!
Да что за проклятье! Идрис выглядит спокойным, уверенным, как будто ничего не было, настолько безразличным ко всему, что мне самой начинает казаться, что ничего и в самом деле не было… Ни откровенного взгляда, ни взволнованного дыхания, ни губ так близко… Ни объятий в полумраке. Ведь должно же быть что-то за всем этим… Ничего, мол, пустяки! И ведь даже в голову не приходит спросить, какого теперь мне?!
«И ты еще считаешь себя лучше Гилмора? Урод ты, Риз! Безупречный урод!» — в сердцах метнула я Ризу, с удовольствием глядя, как его плечи слегка вздрогнули от неожиданности. Вот так тебе! Ты же обещал, что никогда ничего не сделаешь, что может навредить мне. Но твое поведение причиняет мне боль.
«Люси, прости, я не…» — прилетело в ответ, сбивчиво и, как мне показалось, отчаянно, но дослушивать оправдания я не стала, чувствуя себя оскорбленной. Может, и к лучшему. Надоело ждать сама не знаю чего. Потом не выдержала и украдкой покосилась в его сторону, встретившись на секунду с этими чертовыми, позолоченными глазами, нагло берущими меня в капкан. В которых не поймешь, что именно: сожаление или противоречивая досада? Как жаль, что я могу слышать всех, но мысли Риза, его чувства, эмоции — полнейшая для меня загадка. Какой он на самом деле? Мне бы так хотелось узнать, что твориться у него в душе, увидеть его настоящего.
А вот Гилмор, кажется, прям лопнет сейчас от самодовольства. Вальяжно развалившись на сваленные кучей ящики, он, очень довольный собой, расточает широкие ухмылочки одной из девушек, строящих ему глазки. Ах, ну да, за ней же он и гонялся по всем блокам и, видимо, поймал, хорошенько потискав. Ну ни хрена себе, вот мужики обнаглели! Интересно, как же я раньше все так успешно проглядывала, что до сих пор продолжаю нехорошо удивляться? И вдруг мне стало чисто по-женски обидно. Если я для него не единственная и он все равно поглядывает на сторону, то какой, вообще, смысл, пытаться вернуть отношения? О какой любви может идти речь?