В прятки с реальностью
Шрифт:
— И зачем мне пи*деть, сама подумай? Если бы всё было серьёзно, то чего ж, лидер на не тебе не женился? Значит, ты нужна ему только на х*й… и то, временно, пока не надоешь. Так что, пи*дуй в качель, не стена — подвинешься!
Ничёссссссе… вот это заявочки. Так! Стоп! Остановите землю, я сойду! А что я? А ничё! Ща выдам!
— А я смотрю, еб*льник у тебя еще незаюзанный. Но это поправимо, сука! — Сейчас будет море крови и гора трупов! — Лови момент — улыбайся, пока зубы целы! — На моей моське расплылась самая гадкая улыбка.
Вспышка оглушающей злости, от грязных слов, от которых в крови, кислотой расползается адреналин. Они
Моя дурная, генетически испоганенная кровушка долбит в голову, полностью выключая и блокируя разум… Визги, крики, отборнейшая матершина из кладовочки Сани… Выкрутившись из загребучих лап, которые захотели меня придушить… Меня? Такую маленькую и хорошенькую!!! Да хрен тебе на лопате! Я с бешеным азартом, отлично так двинула ей по мурзилке и снова бросилась в драку; наши тела сплелись в изворотливый клубок… Мир закружился и завертелся, словно парад планет, верх перепутался с низом. Злость затапливает своей желчью, полностью затуманив сознание. Видимо, мой рассудок временно ушел погулять, забыв меня прихватить с собой.
— Что тут происходит?! — раздается громовой раскат голосища, аж стены вздрогнули. Эрик! А потом воздух прошиб оглушительный выстрел… Та-да-да-дам! Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Сильные руки, с плотными проводами вен, с крепкими, налитыми мускулами. Они прижимают меня к себе так близко. Прогоняют нахлынувшую злость и притискивают к шумно вздымающейся грудине. Широкая, горячая ладонь осторожно гладит по голове.
— Эшли, девочка, с тобой все в порядке? — голос встревоженный, с той самой хрипотцой, что сердце пропускает удар…
Внимательное, яркое расплавленное серебро смотрит изучающе, в одно мгновение охватывая меня полностью, а потом резко застывает искрящимися льдинками… злится. Длинные пальцы проходятся по моему уху, кожу сразу начинает щипать… А потом, подушечка большого пальца медленно оглаживает мою бровь. Эрик втягивает в себя воздух с присвистом… я лишь беспомощно закусываю губу.
— Сани, вызови патруль, пусть запрут ту психованную в карцере. Я с ней позже разберусь.
Он подхватывает меня на руки, словно маленького ребенка, тихонечно нашептывая успокаивающие слова, ласково жалея, что мне становится даже стыдно. Так хочется обхватить руками его за шею, уткнуться в нее носом и никуда его не отпускать, но клокочущая обида все еще бурлит в крови. Гормоны… мать их.
— Эрик, я не хочу в лазарет. У меня все нормально, ничего не сломано. Я хочу побыть одна. Отнеси меня в комнату.
— Хорошо, я отнесу тебя комнату, но позову Стивенса туда. Если будешь возражать, позвоню Дину. Так что выбирай.
— Ладно, зови Роджера. Дину меня не сдавай, будет гундеть.
— А если я буду гундеть, тебе, значит, не страшно? — строго спрашивает лидер. Вообще-то, еще как страшно…
— Твой гундешь я, как-нибудь, переживу.
— Ты ничего не повредила? С мальком все нормально? — чуть дергает щекой, выдавая свою нервозность.
— Да что ему сделается? Да мы и не сильно-то п*зделись. Так, дружеский поединок…
— Ну да, я и смотрю, бл*дь. Даже Сани досталось…
— Она влезла не вовремя. — Ой, и Сани значит досталось… ничего,
Эрик доносит меня до нашей комнаты, озабоченно поглядывая, аккуратно укладывает на кровать и идет вызывать Роджера. Чувствую, как краска заливает щеки. Хорошо, что не видит. Злость, обида, страх и еще спектр каких-то чувств, заполняют меня до краев. Стыд и горечь пронзает каждую клеточку тела. Стягиваю пляшущие пальчики в кулачки, стараясь не выдать себя с головой. В груди всё подрагивает от негодования, сжимаю запрыгавшие губы, кажется, я сейчас расплачусь. Обнимал, он её, видите ли… Остохренеть можно… Ну да, пустяки, дело-то житейское… Как можно тише втягиваю глубокий вдох воздуха. Размашистые, уверенные шаги приближаются, и Эрик навис надо мной, сложив на груди руки, явно ожидая объяснений. Неизменно прищуривается, смотрит на меня, долго, пристально, из-под полуопущенных ресниц. Сокрушаясь, качает головой, демонстрируя печаль ввиду моей бестолковости.
— Эшли, ты совсем ополумела?! Ты зачем в драку полезла? Ты ребенка хочешь потерять?!
— А мне надо было сложить ладошки на мандошке и слушать, как эта белобрысая крыса меня с говном смешивает?!
— И что она такого сказала, что надо было ребенком рисковать?
— Она сказала, что ты очень даже хорош во всех своих проявлениях, особенно снизу. Что у тебя чокнутая мелкая девка, которую ты в любой момент бросишь ради нее, такой красавицы! Что ты обнимал ее в тире! И чуть ли замуж ее не звал, потому что я не стена и могу подвинуться! И как это понимать? — как на духу, выдаю одним разом, сверля его глазами.
— Эшли, ебан*врот, я даже с трудом помню, как она выглядит. — Брови мужчины немедленно уползают вверх от удивления, а мне приходится зажать ладошки между колен, скрывая свое волнение. — То, что у нее какие-то на меня виды, я узнал от Сани, потому что за последние полгода, я вообще никого не трогал кроме тебя! Я учил бесстрашных пользоваться автоматами, я вообще не обращаю внимания ни на каких девиц! Ворону и Вайро я тоже стойку корректирую, но это же не значит, что я с ними буду…
— А кто тебя знает! Я тут такое подробности узнаю! Что я — явление временное, что ты поиграешься и бросишь!
— Это она тебе сказала?
— Ну а кто еще? — развожу руками, наблюдая, как Эрик таким привычным жестом потирает широкой ладонью свой подбородок.
Мужчина злится, демонстративно закатывает глаза. Сжимает кулачищи до хруста, брови насупил, губы сошлись в тонкую нитку, ноздри сильно раздуваются от раздражения. Да и я себя чувствую не дружелюбнее… Стук в дверь звучит как спасение от разгорающегося скандала. Роджер, бубня себе под нос, быстро меня осматривает, не забыв выдать вкусных пилюлек.
— Я оставлю мазь от гематом, регенерацию и таблетки от тонуса. Так, в общем и целом, все в порядке. Но вообще-то я посоветовал бы избегать подобных… хм… тренировок.
— Ясно, док, постараемся избегать. Бывай, — соглашается лидер.
Стивенс спешит захлопнуть дверь, Эрик переводит снова свой взгляд на меня, с минуту помолчит, словно пытается отдышаться, недовольно хмурится.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты включила уже голову, Эшли?
— Перестать лапать девок.
— Ну, хочешь я ее пристрелю? Вот на х*й с пляжа. Чтоб глаза не мозолила! — Его голос, поначалу тихий, к концу фразы становится громовым, а серые глаза источают только негодование.