В прятки с реальностью
Шрифт:
— А вот хочу! — вдруг, не подумав ляпнула я. Два серых глаза секунду внимательно смотрят мне прямо в глаза.
— Ладно, — согласно кивнул в подтверждение, что я растерялась, пытаясь осознать всю серьезность этого заявления.
Мужчина стремительно вышел в коридор, дверь глухо ухает об косяк, а я выйдя из ступора, подрываюсь следом.
— Эрик! Эрик, подожди… — он резко останавливается. Не успев притормозить, врезаюсь в него, повиснув на сильной шее всем весом. Заглядываю в его глаза. — Ты что, правда, пристрелил бы девку?
— А что, по мне не видно? — Эрик задержал дыхание, будто пытался
— Эрик, не надо, я ей нормально нап*здячила, пусть живет.
— По-моему, тебе надо занять себя чем-нибудь полезным, — шумно тянет глоток кислорода, подталкивая меня большой ладонью обратно в комнату. — А то, ты от безделья с катушек съезжаешь. — Слышится уже достаточно спокойный голос.
— Я хочу тренировать неофитов, — тут же заныла я. Авось прокатит…
— Приступаешь завтра. Не вопрос, — не дрогнув, отбивает мужчина.
— И к Вайро в группу, — добавляю, даже не надеясь на согласие.
— Если у него есть место, составляй расписание тренировок и дежурств, и вперед.
Открывает окно, прикуривает, задумчиво глядя на город. Чего это на него нашло, вдруг? Не спорит, не препирается… удивил, конечно, сверх меры… Ну куда я попрусь в разведку, какие неофиты? .. Проверяет, что ли?
— Дай мне сигарету, — делаю последний финт ушами.
А Эрик молча протягивает мне пачку… да быть не может… Демонстративно вытаскиваю сигарету, мну… наблюдая за его реакцией. Чуть ухмыляется, осторожно приглядывает краем глаза… ну ведь знает же, что не буду…
— Ты чего это такой покладистый? — наконец сдаюсь я.
— А что я должен делать, Эшли? Бегать за тобой по всей фракции и стараться приставить тебе свою голову? Не будет этого. Будешь своей головой жить. Хочешь ребенка потерять — вперед и с песней. Но только я оставляю за собой право, так как это и мой ребенок тоже, в том случае, если с ним что-нибудь случится…
— Ну что! Договаривай! — Да что с ним такое? Ну неужели, он меня за такую идиотку принял…
— Эшли, ты вообще, хоть что-нибудь, понимаешь или нет? Черт! — досадливо цедит Эрик отворачиваясь.
Черт возьми, перегнула… сердце пропускает удар. Ну я больше не буду, честно! Мне становится так горько, что не удается даже глотнуть глоток воздуха. Хмурится, складка между бровей и неизменные желваки гуляют по скулам. Резко выдыхает, усаживаясь на кровать. Спина вся взвинчена, молчит, только вижу, как напряглись и без того выпирающие мускулы на сильном и таком крепком теле. Широкие ладони растирают усталое лицо, трут лоб. Ну и дура же я… ну не умеет он говорить… И не надо. Нам не нужны слова… У меня перехватывает дыхание от смеси обожания и щемящей нежности. Эрику ничего не надо мне доказывать, я и так все знаю… Он моя жизнь, он всё для меня… а мы для него. Обнимаю его со спины, медленно потирая скулой об любимое плечо, вжимаясь в него сильнее. Люблю тебя, мой родной… очень люблю… Длинные пальцы расцепляют замочек из моих ладоней на своем животе, и Эрик, преувеличенно осторожным движениям касается губами середины ладошки. Хороший мой. Рука переходит на его щеку, губы тянутся к его губам. Как хорошо на душе, что он рядом, и плавная волна из середины тела, растекается да самых кончиков пальцев…
— Не надо ничего говорить, я и так все понимаю, родной. Я тоже люблю тебя
— С девкой я разберусь. Черт те что о себе возомнила, сучка… Эшли… Я так соскучился. Я на полигоне только о тебе и думал. Мне кроме тебя никто не нужен. Правда. Я хочу, чтобы ты была моей. И только моей.
— Я и так твоя, Эрик. А ты мой.
— Я хочу, чтобы ты стала моей — официально. — Серебряные глаза в ореоле темных ресниц смотрят очень внимательно за моей реакцией.
— То есть… ааа... Эрик. Ты что, предложение мне делаешь?
— Делаю. Ты против? — кажется, я замираю изумленно, испуганно хлопая глазами. Это сказывается стресс, адское беспокойство за него, и еще… страх. И как это… и зачем? И я пугаюсь, сердце разгоняется и тяжко ударяется о грудину, что хочется держать двумя руками, а краска заливает по самые уши.
— Против.
— Боишься?
— А ты нет?
— Нет.
— Эрик. Мы с тобой не созданы для семейной жизни. Мы с тобой и дня вместе не проведем, не поругавшись. И я готовить не умею.
— Я не хочу в жены повариху. Я хочу тебя.
Правда? Всё так просто? Вот так всё — просто? «Я хочу тебя!» Боже мой, умоляю, пожалуйста, пусть это будет не сон. Меня… Он хочет сделать меня своей женщиной… окончательно? Женой? Звенящая душонка делает изнутри тела победный кружок. Казалось, весь мир внезапно исчез, и единственной реальностью были только мы. Наверное, рано или поздно это должно случиться, но все равно… неожиданно… Совсем неожиданно… я вот-вот потеряю сознание. И он не боится… Чуть заметно изгибает уголок губ. Молчит. Только смотрит. Смотрит, словно вынимая душу своими бесподобными, стальными глазами инкрустированные серебром. Смотрит, словно видит меня насквозь, все прекрасно и безошибочно знает, понимает без лишних слов. Серьезно так, без тени улыбки на лице.
А я смотрю на него, на его лицо, такое любимое, которое я давно уже успела полностью изучить, впитывая все оттенки мимики, каждое движение. Мне так нравится на него смотреть и чувствовать этот невероятно безумный восторг. Каждую ухмылку, выражение глаз… ох, тяжело вздохнуть. Жадно глотаю воздух глубокими глотками. До упоения, взахлеб, с самым родным в мире запахом. Его запахом… Как-же я тебя люблю… просто безумно. Ты мне очень дорог… Его взгляд яснее всяких слов… я растворяюсь в распахнутых безднах блестящий зрачков.
Божечки… от всепоглощающего счастья мне хочется всхлипнуть, и растирать по щекам горячие слезы ладошками. Теплая пронзительная волна нежности переполняет изнутри, перекидываясь жадными языками пламени, взметнувшимися жаром по моей коже, и весь глупый страх и неуверенность выветриваются, остается только невозможное упоение. Сердце с щенячьим ликованием срывается с места и стучит разогнанным метрономом так громко, порываясь переломать мне все ребра. В груди закипает неконтролируемый поток эмоций, что голова слегка кружится. Дыхание участилось, а по коже пробежали мурашки.