В прятки со страхом
Шрифт:
— Так, ты наркоманка? — смеется Кристина, и подозрительно принюхивается к своей булке.
— Точно! — ненавижу быть постоянно добренькой и петь песни под банджо.
— Извини, если обидела, — добавляет она. — Я привыкла говорить все, что приходит на ум. Мама часто повторяет, что вежливость — это ложь в красивой упаковке.
Я издаю короткий смешок.
— Наверное, поэтому мы перешли из своих фракций, — грустно тянет Трис.
— Искренность и Отречение не являются непримиримыми врагами, как Эрудиция и Отречение, но избегают
— Что, не хочешь тусоваться со своими дружками-эрудитами? — удивляется Кристина.
— Они не мои дружки, — Уилл ставит тарелку на стол. – То, что мы были в одной фракции, еще не означает, что мы ладим. К тому же Эдвард и Майра встречаются, и я не хочу быть третьим лишним.
Эдвард и Майра сидят в двух столах от нас, Эдвард поворачивается к своей девушке и целует ее в губы. Трис выпускает воздух сквозь сжатые зубы, краснеет и отворачивается.
— Обязательно выставлять себя напоказ? — спрашивает она.
— Он просто поцеловал ее, — заступаюсь я. — Они мои друзья, но я тоже не хочу мешать их идиллии.
— Поцелуи — не то, чем занимаются на людях! — мы с пониманием улыбаемся.
— Что? — спрашивает Трис.
— Это в тебе Отречение говорит, — поясняет Кристина. — Остальные не против капельки нежностей на людях.
— Вот как? — она пожимает плечами. — Что ж… наверное, мне придется с этим смириться.
— Или можешь опять отвернуться, — зеленые глаза Уилла лукаво блестят. – Ну, знаешь. Если хочешь.
Кристина бросает в него булочку. Он ловит ее и вгрызается зубами.
— Не обижай ее, — произносит она. Мы беззлобно посмеиваемся друг над другом, весело хихикаем.
— Пора! — одергивает нас Ал, — через пять минут продолжение занятий.
Мы возвращаемся в тренировочный зал, где нас встречает Фор и ведет на крышу. На небольшой, огороженной площадке установлены в ряд двенадцать манекенов, с нарисованными красной краской мишенями. Я подавляю в своей груди судорожный вздох.
— Ничего. Сегодня обязательно получится, — Эдвард, заметив мое смятение, пытается поддержать.
— Когда-нибудь должно получиться.
— По статистике, — сообщает он, — в конце концов, ты попадешь в цель хотя бы случайно.
Он улыбается, его золотистые растрепанные волосы лохматит ветер, придавая ему задорный и даже нахальный вид.
— Только если меня перестанет сбивать отдачей, — жалобно тяну я, закатывая глаза.
— Ты привыкнешь. Ты просто неправильно стоишь, — поправляет он меня. — Распредели всю тяжесть тела равномерно на обе ноги.
Я повторяю за ним его позу.
— Вот так, теперь упри приклад в плечо. Готова? Плотнее прижми затыльник. Стреляй!
Я четко следую его инструкциям и плавно нажимаю на спусковой механизм. Уже привычный грохот по ушам, резкий рывок отдачи с силой вгрызается в тело, но я устояла.
— Неплохо, — хвалит меня Эдвард. — Теперь прицелься как следует, с пистолетом-то ты смогла поладить.
Что правда-то правда, в стрельбе я неплохо справляюсь, но к отдаче автомата еще не привыкла. Особенно стоя. Пуля прошивает край мишени, я стреляю довольно продолжительное время, с переменным успехом, пока за моей спиной не раздается гневный оклик.
— Твою мать. Ты хоть раз в состоянии попасть? — злобно выговаривает Эрик. — Ты ни хрена не можешь! — издевается он.
— Я могу! — срывается с моего языка.
Он вглядывается в мое лицо насмешливым взглядом. Я посмела огрызаться.
— Ты бесполезная, ничтожная коротышка. У тебя никогда не получится. — бросает лидер. Разворачивается и уходит дальше, а я, вцепившись в холодную сталь пальцами, провожаю его широкую спину ненавистным взглядом.
— Эшли, — зовет меня Эдвард. — Ты же не хочешь его пристрелить? — косится он на мой автомат, случайно направленный на командира. Между его бровями залегла складка, придавая излишнюю серьезность.
— Конечно... нет! — отрезаю я, после непродолжительного раздумья. Но так хочется.
— Осторожнее, — шепчет он. — Он тебя сожрет с потрохами и не поморщится. — Эдвард отворачивается и мы продолжаем тренировку.
Пули продолжают пробивать дыры по краям мишени одиночными выстрелами, а плечо сковывает болью от каждого движения. Ладно хватит… Укладываюсь животом на холодную поверхность крыши и выпускаю оставшиеся патроны точно в цель.
— Из тебя хороший снайпер получится, — хвалит меня Ал. Он пристреливается, опустившись на одно колено, постоянно сдувая с лица свою отросшую челку. — В конце концов, после инициации сможешь выбрать оружие полегче.
— Из нее получится только грязный изгой, — раздается за спиной мерзкий голос Дрю. — Может, на помойке ты найдешь свое призвание? — глумится он. — Будешь продаваться за кусок хлеба.
Его поганый смех, похожий на кваканье лягушек подхватывает Молли, но все они затыкаются от оклика Фора.
— Не обращай на него внимания, — советует Ал. — Он идиот и, если ты не станешь реагировать, рано или поздно прекратит.
— Хорошо. Я пытаюсь, но он цепляется ко мне с первого дня. Дрю считает меня самой беззащитной.
— Пусть считает, но мы же знаем что это не так, — подмигивает Альберт. — Пошли. На сегодня хватит.
Подсаживаюсь на ужине за столик к Эдварду и Майре. Они о чем-то шепчутся, таинственно поглядывая друг на друга, и снова целуются.
— Хватит вам, а то моя не окрепшая психика не выдержит и я брошусь в объятья первому встречному, — подшучиваю я.
— Тебе это будет полезно, — смеется Майра. — А то ходишь с кислой миной и тоску нагоняешь. Ты же дружелюбная, где твоя милая улыбка?