В прятки со страхом
Шрифт:
Добив, наконец, последний круг, возвращаюсь за оставленной курткой на участок с матами и грушами.
И замираю. На ринге вальяжно развалившись, сидит человек.
— Приве-е-ет. Соскучилась? — тянет он.
====== «Глава 4» ======
Страх…
Кому не известно это состояние? От внезапно нахлынувшего, парализующего волю чувства до продолжительного ощущения беспокойства и тревоги, сопровождающегося бессонными ночами, стремлением во что бы то ни стало забыться, прогнать прочь неприятные впечатления…
Страх является эмоцией большой силы, которая оказывает заметное влияние на восприятие, мышление и поведение человека.
Страх, в зависимости от своей интенсивности, переживается как предчувствие, неуверенность, полная незащищенность. Появляется чувство недостаточной надежности, опасности и надвигающегося несчастья.
Страх — это эмоция, возникающая в случаях реальной или воображаемой угрозы существования.
Страх делает нас слабыми и безвольными, он подкашивает нас изнутри.
Страх — наш главный убийца.
Страх — это Эрик.
— Не представляешь, как я страдаю, что вынужден нарушить твое уединение, — на его губах блуждает крокодилья усмешка.
Холодок пробегает по моей спине, становится трудно дышать. Нет… «Убивать не будет», — решаю я, ловя на себе его взгляд. Он будто приценивается ко мне.
— Хочу посмотреть, на что ты еще способна, — продолжает Эрик. Он сидит, привалившись к рингу, и улыбается радостно и зазывно, точно Санта-Клаус в канун Рождества.
— Чего ты хочешь? — с трудом выдавливаю я из себя, судорожно пытаясь прочистить горло.
Он не заставляет меня долго ждать, поднимается на ноги и не спеша снимает свою безрукавку, небрежно бросив на край мата к моей. Приостанавливается, разводя руки в стороны, точно давая себя рассмотреть. Мой взгляд цепляется за его руки. От запястий к локтям тянутся темные линии татуировок, сплетаясь в неясный узор, словно карта лабиринта. На правом предплечье красуется мой укус, победно выделяющийся между татуировками. Может, посоветовать командиру какой-нибудь рисунок в таком стиле, ему идет. Мать вашу, о чем я думаю? Буду надеяться, что это защитная реакция такая…
Одним прыжком с легкостью хищного зверя Эрик запрыгивает на ринг, и кивает перед собой, приглашая присоединиться. Делать нечего, показать свой страх — значит проиграть, даже не попытавшись бороться. Запрыгиваю на маты вслед за ним, не разуваясь, а мой мозг уже с бешеной скоростью высчитывает, выискивает и подбирает хоть какие-то варианты защиты и нападения.
— Только не калечить, — выдвигаю свои условия спокойным тоном. Кто б знал, чего мне этот тон стоил!
— Ишь ты, — хмыкает командир. — Наученная!
— Только так! — парирую я и слежу за реакцией. Будем щупать степень дозволенного. Эрик благосклонно кивает.
Начинаю осторожно придвигаться в его сторону. Делаю пару обманных выпадов. Кружу вокруг него, стараясь вычислить слабые стороны моего огромного противника. Фуу, у него их, похоже, нет. Зато у меня есть… слабые. Я слабая, мелкая… А, может, это и есть мои достоинства! Проскакиваю под руку, четко и резко попадаю локтем под ребра, пытаюсь отскочить. Нет, ничего не вышло! Командир перехватывает мое запястье, выворачивает, делает подсечку так, что мне показалось, он сломал мне лодыжку. Я падаю. Тяжелый ботинок летит мне в бок, и, задохнувшись от боли, скручиваюсь в клубок, прикрывая живот.
Он отходит, дает мне возможность подняться, хмуро поглядывая исподлобья и поигрывая желваками. Я хватаю воздух ртом, стараясь не скрипеть зубами от боли, но показывать этого никак нельзя и, собрав в кулак всю свою волю, снова нападаю. Выбрав подходящий момент и изловчившись, чудом достаю лидерскую челюсть. Командир отшатывается, но не так сильно, как мне бы хотелось. Кажется, мои потуги только веселят его и распаляют раздражение. Пропустив несколько ударов и заставив меня придвинуться к нему поближе, Эрик, делает хитрый маневр и хватает за волосы, отшвыривая на маты.
Играется.
Вновь делаю попытку достать его и бью мыском кроссовка под коленку, за что получаю в ответ не хилую затрещину. Эрик не нападает, предоставив мне всю деятельность, и только наглядно демонстрирует, как никчемны мои попытки. С легкостью блокирует мои удары. Извернувшись, словно кошка из его захвата, впечатываю свой кулак в его бочину, он даже не морщится. Мои удары для него как слону дробина, кажется его эта ситуация только забавляет. Опять бросаюсь в атаку, снова и снова, повторяя себе как заклинание: «Смогу, смогу», и несколько раз достаю свою цель. Сильный удар по лицу сбивает с меня всю спесь, кровь течет по губам, оставляя соленной привкус. Вот черт! Я и так вся расписная в синеву.
Проделав обманный маневр, будто я хочу заехать ему по роже, заставляю его раскрыться и бью коленом командиру в пах, с удовольствием наблюдая, как перекореживает его физиономию. Но отскочить не успеваю, быстрый змеюка. Резкое движение руки, и кулак лидера прошибает мое солнечное сплетение, прибивая меня к прохладной поверхности ринга. Безуспешно стараюсь схватить ртом глоток воздуха, легкие словно отказали. Эрик не спеша приближается к поверженному телу, наклоняется, накручивает мои волосы себе на руку и резко дергает вверх.
— Б**дь! — не удерживаю вскрика. Как же больно, макушку словно обдает кипятком, а череп будто раскалывается пополам. Он гаденько ухмыляется, разглядывая мою, весьма побитую моську, вытягивает меня в струну, заставляя встать на мысочки и тихо, практически с нежностью, утверждающе шепчет, прожигая мое лицо своим дьявольским взглядом.
— Больно? Просто попроси и я прекращу твои мучения.
— Нет! — хриплю в ответ. Мне хочется орать и звать на помощь, рыдать и умолять… Но я не могу. Во мне много страха, но упрямства еще больше.