В пустоте
Шрифт:
Хотя мы просто ели и смотрели телевизор, сидеть рядом с Дексом было не так удобно, как я надеялась. Он смог расслабиться и удивительно молчал, хотя постоянное постукивание пальцами по бедру указывало, что он что-то затевает. Его лицо было бледным после долгого пути за рулем, потому остроумные комментарии пропали. Удивительно, но мне их не хватало. Хотя, если подумать, дешевый мотель был не самым безопасным местом для шуток о сексе.
Когда программа закончилась, он зевнул и устроился на
Я посмотрела на часы, было девять вечера.
— Эй, думаю, горячий источник еще открыт, — сказала я, вспоминая небольшую купальню снаружи, окруженную высокой металлической оградой. — На табличке говорилось, что он закрывается в десять.
Уголок его рта приподнялся.
— Ты взяла с собой купальник?
Я об этом не подумала.
— Нет. Но у меня есть сочетающееся нижнее белье.
Он повернулся к телевизору.
— Поход без нижнего белья был случайным.
Мои щеки вспыхнули от воспоминания.
— Точно не хочешь пойти?
Он нахмурился и посмотрел на меня краем глаза.
— Ты подозрительно настаиваешь. Не знал, что ты сильно хочешь, чтобы я снял футболку.
Бинго.
— Что на твоей новой татуировке? — спросила я, не сдержавшись.
Его улыбка стала шире, он скрестил руки за головой, черный свитер приподнялся, показывая заманчивый след волосков и полоску его темных трусов.
— О, ты все-таки хочешь меня раздеть. Я польщен, Перри. Я думал, это лишь игра.
Я склонилась на краю кровати, смотрела на него.
— Так что там?
Он тряхнул головой.
— Со временем узнаешь, малыш.
— Почему это секрет?
Его глаза заблестели, он склонил голову.
— Это не секрет. Это татуировка. И теперь главный козырь.
— Главный козырь? — мне не нравилось, как это звучит.
— Да. Я покажу тебе свою спину, если ты покажешь себя.
Я выпрямилась.
— Только мою спину?
— Я говорил про спину? Я про перед, — он подвигал бровями. — Без лифчика.
Я скрестила руки и отодвинулась.
— Извращенец.
Он пожал плечами.
— Не удивила.
И хотя я отточила умение пронзать взглядом, пока была с ним, Декс не был впечатлен.
Я быстро напомнила себе, что мне все равно.
— Ладно, тогда я спать, — сказала я и встала.
— Не давай клопам кусаться, — ответил он. — Они могут оказаться демонами.
— Точно, — пробормотала я и оставила Декса на его кровати, смотрящего древний телевизор, почти неподвижного, он лишь постукивал пальцами по одеялу. Татуировка осталась загадкой. Как и Декс.
И хотя было рано, поездка вымотала и меня, и, приняв горячий душ из крана со слабым напором, я забралась в кровать. Простыня чесалась, незнакомая тьма комнаты настораживала, но это длилось лишь пару минут. Удивительно, ведь после одержимости я плохо спала. И кто бы меня винил? Когда под твоей кроватью были настоящие монстры, ночь пугает сильнее.
Мне ничего не снилось. Я не помнила сны, а потом проснулась от вопля из комнаты Декса и оглушительного стука, от которого содрогнулись стены, а картина сорвалась со стены.
— Декс! — заорала я, вскочив с кровати. Я запуталась в одеяле и вслепую пошла к двери между нашими комнатами. Я быстро отперла дверь, и его, к счастью, оказалась открытой.
Я распахнула ее и ворвалась в его комнату.
Сцена была зловещей.
Комната была темной, свет лился лишь из ванной. Он не озарял комнату, потому что кровать, на которой я сидела до этого, была перевернута и придвинута к двери ванной.
Декс стоял перед ней спиной ко мне, неподвижный силуэт в утомленной позе.
— Декс, — осторожно сказала я, сердце билось в горле. Я неспешно прошла по комнате, огибая разбросанные по полу простыни и подушки.
Я остановилась рядом с ним. Он был в футболке и пижамных штанах, подрагивал, что было особо заметно по его пальцам. Глаза сверкали. Он не сводил взгляда с перевернутого матраса. Он смотрел туда так, словно матрас мог напасть на него.
— Эй, — шепнула я. Он не замечал меня, пока я не коснулась его локтя. Он вздрогнул и развернулся ко мне, глубоко вдохнул. Если до этого он был как в трансе, то теперь проснулся.
И испугался.
Он задрожал сильнее, сглотнул, его глаза пытались отчаянно рассказать мне то, чего не могли описать губы.
Я испугалась, спину покалывало.
Я быстро схватила его и прижала к себе. Действие было инстинктивным. Я обвила его руками, притянула его голову к своей шее. Он почти задыхался.
Я не знала, что делать, что сказать. Я понятия не имела, что случилось. Он перевернул кровать и бросил ее в туалетный столик? Зеркало за кроватью треснуло, осколки валялись на полу. Почему? Он злился? Как он мог один перевернуть кровать? Почему он содрогался в моих руках, как побитая собака, поскуливая у моего горла?
— Все будет хорошо, — сказала я, прижимая его крепче. — Тебе нужна помощь? Врач?
Он быстро замотал головой, я снова сжала его.
— Все хорошо, — уговаривала я его. — Идем в мою комнату. Идем.
Я увела его из комнаты, крепко удерживая, провела через двери и закрыла их. Он вскинул голову.
В темноте я видела только блеск белков его глаз.
— Запри, — зловеще сказал он.
Я кивнула и быстро заперла его дверь. Я сделала так и со своей дверью, подвела его к своей кровати и усадила. Я склонилась и включила торшер.