В ритме неспящего города
Шрифт:
– Брат, это Невада. Тут гоняют все.
– И ты тоже?
– Все мы не без греха, – блондин не делал из своего увлечения тайну. Незаконные уличные гонки, конечно, не особо любила местная полиция, но и сделать ничего не могла. Штрафом и лишением прав (и это ещё нужно догнать стритрейсеров) лихачей не испугаешь, а ничего другого власти сделать всё равно не могут. Не пойман – не вор, как говорится. А за этим на подобных сходках тщательно следят, перехватывая полицейские радиочастоты. И это если дело касалось “неофициальных” мероприятий. А были ведь и официальные,
– Раньше гонял. Больше нет.
– Чего так?
– Свои причины.
– Наблюдательный режим тоже исключён?
Йен усмехнулся уголком губ.
– Кто сказал?
Блондин понимающе прищурился. А ничего парень. Есть шансы поладить.
– Оуэн Роджерс, – протянул он ему руку с въевшимися пятнами.
– Йен Келлер, – пожал тот.
– Не хочешь посмотреть? – Оуэн ткнул через плечо пальцем на размалёванную Хонду. – У нас тут как раз работник пару месяцев назад слился, а годную замену так и не нашли.
– Почему ушёл?
– Отправился в свободное плаванье. Не понравилось работать за гроши. А жаль, специалист отличный. Хоть человек на редкость и… – Роджерс замялся, подыскивая подходящее слово. – Сложный. Но ты, как погляжу, смышленый. А если ещё и с руками, сработаемся.
Йен удовлетворенно хмыкнул, посматривая то на Оуэна, то на вывеску автомастерской. Это он удачно заехал. Карсон-Сити определенно начинает ему нравиться.
– Тебе тут штрафы пришли, – Ханна, красотка в обтягивающем платье, подчёркивающем её миниатюрную фигурку, скинула на металлическую тумбу на колесиках несколько конвертов. – Опять.
– Ты знаешь где мусорка, – отозвались торчащие из-под капота белого Лексуса ноги.
Правда понять, что это Лексус, а тем более Лексус IS 300h cмог бы только воистину осведомленный человек. Ханна была права, когда назвала это нечто грудой металлолома. Но ещё страшнее было смотреть на шикарный автомобиль пару лет назад, когда его приволокли на буксире со стоянки, читай – свалки, в виде смятого куска железа.
Так что, чего уж не отнять, за это время машину привели в более-менее пристойный вид. Не идеал, конечно, в неё ещё придется вкладывать и вкладывать, и не только денег, но сейчас она смотрелась уже не так печально. Не просто так ведь Лорелея торчала в гараже по пять дней в неделю.
– Ты хоть один из тех, что заработала за последний год оплатила? – Ханна сердито уставилась на ботинки с высокой шнуровкой.
– Зачем? – из-под машины выехала подкатка, представляя на обозрение миру вспотевшую и порядком измазавшуюся Лорелею. Особенно это было заметно по белой майке с символичными следами. Но это мало её заботило. Добавив к ним ещё несколько красочных блямб, она поднялась на ноги, смахивая с лица непослушные пряди, выбившиеся из высокого хвоста. – Я не собираюсь набивать их карманы. Хватит того, что я исправно плачу налоги.
– Нет. Не платишь, – покачав головой, Ханна достала из притащенного с собой продуктового пакета картонную упаковку бутылочного пива, углами которого освободила на заваленной инструментами тумбе место и поставила её туда.
Уж ей-то хорошо было известно, что другого вида алкоголь её сестра не воспринимала в принципе. Когда Лори (так ласково называли её родители в детстве) жила отдельно, в её квартире ничего кроме этого пойла и нельзя было найти. Даже протухшей тушёнки.
– Нет, не плачу, – согласилась Лорелея, отточенным жестом сбивая крышку с горлышка и делая блаженный глоток объемом почти в половину содержимого.
Ханна с сомнением рассматривала сестру. Заляпанную майку, небрежно собранный хвост, исконно мужское поглощение пива…
– Тебе нужен мужик, – вынесла свой вердикт она.
– Я с ним рассталась четыре дня назад.
– Нет. Нормальный мужик.
– А Билл что, на него не тянул?
– Билл, Джесси, Рик… – Ханна хотела присесть на металлическую столешницу, расположившуюся вдоль стены гаража, но передумала. Потом не отмоется. – Знаешь что у них общего? Они все моральные слабаки.
– Да? – Лорелея поставила практически опустевшую бутылку на тумбу и полезла в коробку с инструментами. – А я-то уже начинала думать, что это во мне что-то не так.
– Ты, конечно, не подарок, – с готовностью подтвердила сестрёнка. – Но для этого тебе и нужен мужик. Такой, чтоб был сильнее. И принимал твои закидоны, а желательно выбил бы их из твоей головы.
Лорелея задумчиво подняла голову. Вспоминая.
– Стив принимал.
– И почему же вы расстались?
– Не помню, – честно ответила та. Это было года три назад. Она бы ещё её парней в средней школе вспомнила.
– А я напомню, – назидательно вскинула тонкие аккуратные брови Ханна. – Он назвал тебя конченой стервой.
– О. А где я была в это время?
– Свалила на свою очередную гонку. А он тогда полночи на вечеринке не затыкался. Пока Марта не заткнула его рот своими губищами.
– Марта – это которая сейчас его жена?
Ханна чуть смутилась.
– Ну да.
Лорелея удовлетворенно пожала плечами.
– Видишь, как все удачно сложилось? Всем перепало немного счастья.
Сестренка грустно вздохнула.
– Тебя это вообще не задевает?
– Что именно?
– Что парни не могут с тобой ужиться дольше, чем на несколько месяцев.
– Ну, это их проблемы. Я же с собой уживаюсь. И ты вон уживаешься.
– У меня нет выбора. Ты живешь в моём доме.
Лорелея закатила глаза.
– Нашем доме.
– Официально, в моём.
– Потому что наша нервная мамочка вычеркнула меня из всех бумажек.
– Не припоминаешь почему?
Как уж тут не припомнить. После скандального развода, мамочка и так была на взводе, а тут ещё и та история, в которой Лори после серьезной аварии во время заезда чуть не отдала концы и больше полугода провалялась прикованная к постели с потенциальной угрозой пересесть на другие четыре колеса – инвалидной коляски. Вот и поставила условие – либо гонки, либо право на собственность.