В роли себя самой

Проклова Елена Игоревна

А вот и "долгоиграющий" рецепт, который называется "чеснок маринованный необыкновенный". Нам понадобится трехлитровая банка. В которую мы не кладем ни хрена... Да-да, ни хрена, ни листьев черной смородины, ни укропа, необходимых в обычном маринаде. Банку мы ровно наполовину заполним ее зубками чищеного чеснока, еще не вполне зрелого. Что значит "не вполне"? Вот что: прошлогодний чеснок брать ни к чему, а свежий созреет настолько, насколько он успеет это сделать к тому моменту, как вы приметесь наполнять банку. Ведь вторую ее половину надо насыпать недоспелым зеленым крыжовником - уже довольно крупным, но еще совсем жестким. И заливаем все это маринадом. Его состав и способ приготовления: на пол-литра воды двести граммов уксуса, столовая ложка соли. Закатав банку, не стоит торопиться снять с нее крышку - и пробу. Пусть замаринованный чеснок с крыжовником постоит месяца два. Тогда

пропадет тот острый чесночный запах, который многим портит удовольствие от еды. А крыжовник, в свою очередь, не будет "вырви глаз" из-за своей кислоты, он ассимилируется со всей совокупностью ингредиентов. Возможны варианты: взамен крыжовника можно употребить мелкие недозрелые яблоки, падалицу. И из "пропащего" зеленого продукта вы получите прекрасное блюдо, достойное гурманов.

Если можно пожалеть, когда зря пропадают недозрелые яблоки, то что уж говорить, если у вас остаются никуда не деваемые яичные желтки - скажем, от выпекания пирожного безе. Смириться с такой расточительностью просто невозможно, я понимаю. Что ж, где пирожное - там и печенье. Допустим, у вас осталось восемь желтков. Берем еще один стакан измельченных орехов, по одному стакану изюма и сахарного песка, два стакана муки, двести граммов хорошо размягченного сливочного масла. Масла можно взять и немного побольше, будет только вкуснее. Из всего, что было названо, замешиваем тесто той же степени густоты, как делается для оладий. Оно выкладывается ложкой на противень и разравнивается ладонями, смоченными в холодной воде. Сверху тесто посыпаем сахарной пудрой и выпекаем в горячей духовке, пока масса не станет коричневатой. Снимаем полученный корж с противня и разрезаем его на кусочки. Форма кусочков - любая, главное, чтобы они были нарезаны, пока наша выпечка еще горячая.

И еще одно печенье - овсяное. Интересно, многие ли помнят, каким должно быть настоящее овсяное печенье? Такое, каким оно было, только-только появившись на наших кондитерских прилавках? Душистое, сдобное, поджаристое... Куда оно делось много лет назад, науке неизвестно. Или известно, но какая, в сущности, разница? Мы лучше возьмем и испечем овсяное печенье сами, ведь это так просто, быстро, вкусно и дешево. Все, что нужно, это одна полукилограммовая пачка хлопьев "Геркулес", двести граммов сливочного масла, полстакана сахарного песка. Разведем масло с сахарным песком - топить на огне не надо, лучше заранее вынуть пачку из холодильника и постепенно размять. Потом в эту мягкую смесь высыплем "Геркулес" и размешаем до полностью однородной массы. Которую разложим на противне круглыми лепешками-оладьями. Потом печем и вынимаем - так же, как в предыдущем рецепте. А потом наслаждаемся давно забытым (а кому-то даже вовсе не знакомым!) вкусом. Возможно, что вы все же заметите маленькую разницу: домашнее печенье чуть похрустывает - ведь оно готовится не из муки, а из мятых зерен. Но кто скажет, что это плохо - тот пусть... А что "пусть"? Ей-богу, не знаю! Так же, как не знаю ни одного человека, которому бы вдруг не понравилось хрустящее овсяное печенье.

Но, знаете, если только все лакомиться, да баловать себя, то долго так дело не пойдет. Пусть я отношусь к чересчур заядлым мучителям себя всякими особо изощренными способами - диеты, голодовки, прочая физическая муштра но дело это все же благое. Я не пытаюсь завербовать всех женщин подряд в число экстремисток-ваятельниц собственного тела. Я предлагаю способы самого обычного похудения - достаточно действенные, необременительные и вполне безопасные. Вас не будут ждать никакие сложности по входу-выходу из голодовки, вы легко выдержите недельный курс "кефирной диеты" и сбросите (безвозвратно!) три-четыре килограмма. А также дадите очиститься коже, если будете есть:

в первый день - пять отварных картофелин и пол-литра кефира;

во второй день - полкило творога и пол-литра кефира;

в третий день - полкило сметаны и пол-литра кефира;

в четвертый день - полкурицы и пол-литра кефира;

в пятый день - полкило сухофруктов и пол-литра кефира;

в шестой день - литр кефира;

в седьмой день - боржоми в любом количестве.

Означенную провизию следует употреблять очень дробно: в количестве десяти равных частей, в течение десяти часов. То есть каждый час - взять, сжевать кусочек, отпить глоточек. Это, может быть, не очень удобно для отдельных видов трудового режима, но ведь вы не будете сидеть на кефирной диете неделю за неделей - всего только одну, а для этого можно как-нибудь выбрать более-менее подходящее время, по истечении которого вас ждет желанный результат.

Могу предложить еще один способ похудения и чистки организма, очень древний и очень

простой. Ешьте цампу - ту, которую едят тибетские монахи. Это очень структурная пища: вы чувствуете, что вы не пребываете в голодной пустой тоске, в бездеятельности челюстей, языка, горла, а едите - это очень важно для многих. Все работает, выделяется слюна и желудочный сок, вы приобретаете ощущение, что вы плотно поели. Для этого нужно взять ячневую крупу, покалить ее на сковородке, затем смолоть в муку в кофемолке и опять покалить. Эту дважды закаленную муку в любом желаемом количестве вы насыпаете в чашку (миску, баночку) и заливаете горячим чаем с кусочком масла и щепоткой соли (по желанию). Пропорцию муки и воды выдерживайте так, чтобы при замешивании получилась очень крутая, густая кашица. Из которой можно, по имеющимся отдельным рекомендациям, скатать колбаску, а ее затем порезать на кусочки, и есть эти кусочки в любое время - утром, днем, вечером. Это должно быть вашей единственной едой в течение какого-то периода. Разнообразие допустимо, но желательно минимальное по объему и контрасту с цампой. Зато количество ее самой не ограничивается: много такой пищи все равно не съешь. Это же не хлеб, а мелкая крупа или мука. Она до бесконечности все жуется и жуется, так что ее поглощаемое количество ограничивается естественным образом. И вот так постепенно худеешь - пока не захочешь остановиться, что можно сделать в любое время, потому что никаких строгих границ у этого способа, как вы уже убедились, не существует. Тем он и хорош.

Остановимся на этом, чтобы не превращать эту книгу в кулинарную. Наше знакомство с домом тоже, пожалуй, прервется: остались спальня, детская, гараж, столовая - все это либо выглядит вполне обычно, либо не служит местом, которое предлагают осмотреть гостям. Остальное - это и вовсе неотделанное пространство, как, например, на первом этаже - будущее продолжение сада, находящееся внутри.

Далек от совершенства и сам сад, которому мной отдано огромное количество времени. Но при моей натуре он всегда будет далек от совершенства, я никогда не остановлюсь в улучшениях. Какие-то части. конечно, останутся неизменными: знаете, трудно и бессмысленно было бы переносить с места на место альпийскую горку - часть пейзажа и мелиоративной конструкции: электронасос подает на нее воду, и та ручейком по камням-ступенькам стекает в маленький пруд. Тот самый, который служит нам в зимнее время ледяной ванной после бани. Не замахнусь я и на сводчатую аллею из кустов ирги, окаймляющую горку сзади. Это соловьиное место. Сколько непревзойденных пернатых певцов безумствует в аллее каждую весну, сказать невозможно!

Также пересадки, конечно, не грозят моим елям - ну, скажем, в большинстве случаев не грозят. Ели у меня особенные - пеньки. То есть сейчас они уже не пеньки, но завозились на участок именно в таком виде: они представляли собой выкорчеванные обрезки, нижние части стволов с корнями, оставшиеся в питомнике от спиленных браконьерами новогодних елок. Посаженные со стороны одного из углов нашего дома, они нормально принялись, их нижние, оставшиеся целыми лапы распушились, устремились вверх, заменяя собой спиленный ствол, и легко поддаются моей прихоти насчет придания им самых разных форм. Как именно? Очень просто: подвязываем, фиксируем, ждем-с... Проходит год-другой, и получаются спирали, зонты и прочее.

Будущая "еловая чаща" занимает край участка, где по соседству посажены еще несколько деревьев, которые со временем могут сравняться по высоте с домом. Остальное пространство - открытое. Только аллея, о которой я уже сказала. Еще - несколько ветел и плакучих ив. И ряд рябиновых деревьев, которого пока вовсе не существует, но этой весной он появится - поодаль, вдоль забора.

Теплицы и грядки расположены так, чтобы поменьше бросались в глаза. Эти вещи прекрасны по-своему, но перед собой постоянно хочется видеть то, что красиво без всяких оговорок. Цветы? Конечно, цветы. Которым, кстати, больше всего и достается от моей неугомонности: деление кустов, подсаживание, пересаживание, дополнение одного цвета и уровня другим, сочетание цветов с камнями - всему этому нет и не будет конца.

Знак Девы навсегда определил мою тягу к земле и всем формам жизни, которые она производит. И живыми мне кажутся не только люди, звери, птицы, растения. Камни - тоже живые. У них есть голоса, у них есть настроения. В первой же главе книги я начала говорить о камнях, о той стихии, которая неотвратимо притягивает меня. Я безусловно верю в символику драгоценных камней, я любуюсь "простыми" камнями, я хочу помочь им дозваться до людей. Мы все когда-нибудь обязательно поймем природу так, как ее следует понимать - в ее неисчерпаемой гармонической выразительности. Пути к этому существуют.