В руках бесчувственного
Шрифт:
– Лёль, я влипла. И мне нужна твоя помощь!
– Ты меня пугаешь! Что случилось?
– Расскажу после пары, – аккуратно беру ее под руку и оглядываюсь, – сходим, перекусим, а то у меня в холодильнике мышь повесилась.
– Ты вчера была у дяди? – спрашивает подруга, когда мы снова рассаживаемся за партой.
– Да. Плохо всё. Нужно в течение месяца достать деньги на лечение.
– И что думаешь делать?
И правда, о чем я думаю? Необходимо выбраться из-под опеки Волкова и добраться в “Гейтс”. Если они получили мои снимки, этого может
– Мымра хотела поставить тебе автомат, – все никак не заканчивает причитать Лёля по дороге в кафетерий, – а ты все профукала. Клуша.
– Я просто задумалась, а тут она. Чует ведь, когда я не готова, – бурчу, затем усаживаюсь на высокий стул.
В нашем корпусе столовой как таковой нет, зато ректор позволяет держать уютное кафе с достаточно демократичными ценами, в котором студенты проводят много времени. И почти всегда здесь можно затеряться. Однако…
– Овечка! – слышу звонкий голос Левина, – привет!
Вот блин. Делаю глубокий вдох, натягиваю на лицо улыбку и гляжу на плюхнувшегося рядом мажора. Только его для полного счастья мне и не хватает.
– Ты бегаешь от меня? Я тебя зову, зову на паре, а ты как в воду опущенная, – он заказывает себе сэндвич с красной рыбой, продолжая сверлить меня взглядом.
– А я думала богатенькие мальчики в таких местах не питаются, – язвит подруга.
– Ради Овечкиной я готов терпеть, – объявляет Левин и демонстративно отхлебывает отвратного местного кофе, – фу. Дрянь какая.
– Свали уже, Левин, – закипаю я, – и без тебя тошно.
– Ты чего мымру-то не заткнула? Был бы первый автомат у нее лет за десять. Говорят, она никому вообще подобного не предлагала.
Я буквально слышу гулкий звук, с которым этот наглый мажор усердно забивает гвозди в гроб моего самообладания. Но на помощь снова приходит лучшая подруга.
– Так Левин, у нас тут девчачьи разговоры, так что иди-ка ты по своим делам, – она хватает парня за плечи и почти стаскивает со стула.
– Эй, а мой сэндвич? – возмущается он.
– Мой возьми. Все, исчезни! – рычит Лёля, пихая ему в руки свой бутерброд.
Когда Левин, недовольно бухтя, пропадает с нашего поля зрения, я наконец-то могу выдохнуть.
– Ну давай рассказывай, что там у тебя стряслось, – заговорщически шепчет подруга.
– Еще со вчерашнего вечера я заметила, что за мной следят, – тоже перехожу на шепот для пущей загадочности.
– Да ладно!
– Да. Бугай на черном “Мерсе”. И утром он же поджидал меня у дома. А сегодня я его у универа увидела.
– И правда странно. В полицию позвони.
– Дорогая тачка, Лёль, – продолжаю самозабвенно врать, – не думаю, что вообще дело заведут. Но у меня есть шанс обратиться в “Гейтс”. Они дали мне контакты на всякие разные случаи. Я ведь к ним на практику напросилась.
Не знаю, на сколько баллов по шкале бредовости тянет мой рассказ, но подруга явно верит. Мне стыдно за то, что обманываю ее, но нужно выпутываться из странной ситуации, в которую я вляпалась вчера.
– Думаю, известного издания эти люди точно испугаются.
– И что от меня нужно?
– Слушай внимательно… – я начинаю излагать свой план.
После второй пары, получив долгожданные “автоматы” по истории журналистики, мы бодро шагаем к выходу. Погода просто прекрасная, кустарники и деревья вокруг здания цветут буйным цветом и лето сжимает столицу в своих жарких объятиях. Конечно же, Илья уже ждет у машины, припаркованной прямо перед выходом с территории. Мда. Но нам же проще. Я прячусь за живой изгородью пока Лёлька подбегает к охраннику и начинает что-то ему говорить, активно жестикулируя. Вижу слезы на лице подруги. Ну актриса!
Она хватает его за рукав и куда-то тянет. Илья нехотя плетется следом, то и дело выискивая кого-то глазами в толпе. Но стоит ему отвернуться, как я срываюсь с места и бегу к спасительному входу в метро. Однако кое-чего все же не учла. Как только подбегаю к дороге, меня за руку хватает внезапно выросший за спиной Стас.
– Куда собралась! – он крепко держит мое запястье, но я резко дергаюсь и сломя голову ломлюсь сквозь толпу.
Пока водитель пытается маневрировать между людьми, использую свои миниатюрные размеры и прорываюсь в вестибюль. Подбегая к турникетам начинаю судорожно копаться в сумочке, но проездного билета не нахожу. Неужели оставила его дома? Дыхание сбивается, я с трудом держусь на ногах от страха. Разворачиваюсь и вижу Стаса. Он выглядит уставшим и запыхавшимся, но все еще выискивает меня в толпе. Когда наши глаза встречаются, начинаю паниковать. Мужчина бодро подрывается в мою сторону и его взгляд не обещает ничего хорошего. Думай, Овечкина! Подбегаю к сотруднице метро, пытаюсь состроить самый запуганный вид, на который способна.
– Этот мужчина пристает ко мне! – блею чуть не плача, – помогите, пожалуйста!
Тем временем водитель нагоняет меня и снова хватает за руку. В дверях вижу Илью. Боже, мне конец!
– Так, что происходит? – к нам лениво подходит мужчина в черной форме, – этот человек к вам пристает?
– Да! – выпаливаю, вырывая руку и почти прячась за сотрудника охраны метро.
– Пройдемте, – произносит он, угрожающе глядя на Стаса.
– Это недоразумение, – спокойно отвечает водитель, – эта девушка…
– Разберемся в отделении, – прерывает его мужчина.
Я же испуганно пячусь и, пробежав ближайший турникет, спускаюсь в метро. Сердце буквально выпрыгивает из груди. Весь план идет псу под хвост. Влетев в вагон, сажусь на самое дальнее сидение, притворившись спящей. С трудом перебарываю панику, то и дело открывая один глаз и осматриваясь вокруг. Но вроде больше за мной никто не гонится. Эх, надеюсь для водителя Волкова это не обернется чем-то серьезным. Пересев на другую ветку, начинаю постепенно успокаиваться. В любом случае все позади. Сейчас приеду в “Гейтс”, всё объясню и вопрос решится.