В самое сердце, или Девочка для Туманова
Шрифт:
— Эх, Маша. Не умеешь ты врать. — Он мягко улыбнулся. Какая ж это была улыбка! У женщин должна напрочь отбивать мозги. — Пытаешься выгородить обоих, но так неумело путаешься.
Стоило догадаться, что не мне бороться с ним в хитрости. У него явно немалый опыт в своем деле. Он просто с виду молод, а на самом деле ровесник Воронцова или Туманова.
— И что? Вы меня привлечете за дачу ложных показаний? — произнесла с иронией.
Он рассмеялся, взял бокал с вином и отсалютовал мне. Я тоже схватила свой, чтобы спрятать панику,
— Разумеется, нет. Не бойся. Но честно признаться, не отказался бы узнать, как все было на самом деле.
— Поэтому вы решили приударить за мной?
Хотелось психануть, топнуть ножкой и убежать. Но я молча пригубила вино.
— Опять не угадала, — его глаза излучали тепло, такое снисходительное, но совсем не неприятное. Как ни крути, Алексей вызывал доверие, и я боролась с желанием все ему рассказать. — Мое приглашение никак не связано с Тумановым, поверь. Я и без тебя докопаюсь до правды.
— Тогда зачем вам знать? — недоумевала я, путаясь в своих эмоциях.
— Чтобы понять, что между вами. Он тебе интересен как мужчина? Или у меня еще есть шанс заполучить твое внимание?
Я смутилась под его довольно жарким взором. Эй! А как же мой невинный образ? Он уже не отпугивает?
А я сама… мне, кажется, приятно слышать подобные слова от столь симпатичного мужчины. Нет, это не значит, что я сейчас же собираюсь переключиться на него и забыть Никиту… но… я же женщина, улыбаюсь в ответ.
Не могу придумать, как уйти от прямого ответа. Но и пока опасаюсь признаваться в своих чувствах к подозреваемому. Я не настолько доверяю человеку перед собой. И отшутиться не получается. Поэтому просто беру и нагло перевожу стрелку:
— А что сам Туманов говорит обо мне? Он уже давал показания после больницы?
Алексей щелкнул языком, принимая мои правила.
— Показания-то давал. И по делу, и по своему укрывательству от правосудия. Но на любые вопросы о тебе молчит. Просто отказывается отвечать, пользуясь правом хранить молчание. Не буду скрывать, меня это заинтриговало еще до того, как ты появилась в моем кабинете. Но сегодня все встало на свои места, когда тебя увидел. Туманов к тебе явно неравнодушен. Я прав?
Я опять краснею. Ничего не могу поделать с пунцовыми пятнами на щеках.
— Если он молчал, как вы узнали это?
— Он бесится. Просто дико бесится, когда произносят твое имя. Думаю, пытается уберечь тебя.
Сердце ухает и летит в бездну. Неправильно ты, Лёша, все понял. Он бесится из-за моего предательства, а вовсе не потому, что оберегает. Он меня ненавидит…
Глава 32
— Ну и что в этом такого? — услышала я голос Тани Воронцовой за стеной.
Пять минут назад мы с Алексеем покинули зал ресторана, я отправилась в дамскую комнату, а он сказал, что подождет на улице. Воронцовы, видимо, тоже уже поели
— Она симпатичная девочка, имеет право развеяться после того приключения, что ей устроил Ник.
— Но не со следователем же, который его дело ведет, — возразил мужчина.
Таня помолчала, но потом продолжила:
— Это как раз таки вполне объяснимо. Если даже полностью отбросить невероятную внешность Алексея, то как тебе такой вариант: она пытается что-нибудь выяснить у него про Туманова. Разве не логично?
И снова тишина. Я, прямо скажем, не ожидала, что они вообще могут обсуждать меня до сих пор. Кто я такая? Ну да, столкнулась с их другом, потом чуть ли не сдала его бандитам и исчезла из видимости. Какое им дело, с кем я встречаюсь? Или Никита упоминал обо мне? Волновался? Спрашивал?
Сердце учащенно забилось в надежде. Если Туманов интересовался мной из СИЗО, то тогда внимание Воронцовых оправдано. Он простил меня?
— Я не знаю, Танюш. Это тебе везде и во всем видится любовь или влюбленность. Но мы даже точно не знаем, было ли между ними хоть что-то. Вполне могло ограничиться зарождающимся интересом.
— Нет, милый, ты разве не понимаешь? Их взаимные чувства просто очевидны. Слишком сильный отклик у обоих.
Я бы хотела, чтобы она оказалась права, но даже зная, что именно между нами было, не так уверена в наличие любви со стороны Туманова. Что уж говорить, если я даже в своей начала сомневаться, не то что в его.
— Ты считаешь, бешеная ярость Ника доказывает, что он к ней неравнодушен? Он едва не зарычал, когда я упомянул ее имя, чуть кабинет не разнес, — я не дышала, слушая его слова, в которых полно сомнений и, к сожалению, убийственных фактов.
— Да! Именно! Будь она ему безразлична, он бы так не бесился. Нет, она не права. Предательство и не такие эмоции может вызвать.
— Танюш, он не просто бесится. Он не хочет ни слышать о ней, ни тем более видеть. Я пытался оправдать девочку, так он заткнул мне рот уже на слове «Маша». Наорал, словно я собрался самого Медведя оправдывать, а не бедную малышку.
Голоса Воронцовых начали отдаляться, и я не могла услышать ответ Татьяны. Но мне вполне достаточно. Андрей считает, что Никита зол на меня за дело, а его жена приписывает этой злости романтический оттенок.
Ах как бы мне хотелось чтобы права была она. Но, похоже, все же муж ближе к истине.
Никита просто вычеркнул меня из своей жизни, как мой брат вычеркнул его.
Безапелляционно.
И, наверное, прав — все-таки я действительно виновата. Какого черта дернуло позвонить Юре? Если бы хоть Нику… а так… подставила его по полной, и он вправе считать, что предала. А оправдаться нет никакой возможности. Он даже лучшего друга не выслушал. Ведет себя в точности как мой брат. Тот тоже не дает ему ни единого шанса.