В саване нет карманов
Шрифт:
– Не думаю. Парни не лезли в мои карманы в поисках чего-то особенного. Они просто хотели быть уверенными… Сильно повреждена голова? Передай мне зеркало.
– Всего несколько швов…
– Наверное, сильных повреждений нет, потому что я могу думать, говорить и помню все, что случилось. Тем не менее боль просто ужасная.
– Естественно. Не волнуйся, Майк.
– Я в порядке. Какого черта?! Я в порядке.
– Прекрати играть и не дергайся.
– Я не играю. Черт побери, почему ты всегда думаешь, что я играю? Почему считаешь меня напыщенным? Черт возьми, – сказал он Майре, садясь, спуская ноги на пол и вставая, – видишь это, всезнайка? Я даже не шатаюсь.
– Давай, вперед, вот свалишься, сломаешь свою чертову шею, тогда и увидишь, что мне наплевать.
Долан фыркнул, подходя к бюро с зеркалом.
На лице – длинная царапина, а голова туго забинтована. Он повертел головой из стороны в сторону, глядя в зеркало, затем обернулся, улыбаясь:
– Даже в этом тюрбане я все еще самый привлекательный парень в этом городе, так ведь?
– Не в этом одеянии. Майк, вернись в постель, а? Долан осмотрелся и обнаружил, что на нем надета пижамная рубашка, но нет штанов.
– Кто раздевал меня?
– Эд и я.
– И как всегда, ты перепутала. Я сплю в штанах, но без рубахи. Запомни это на будущее. Кинь мне халат.
Майра подала ему купальный халат.
– Ты когда-нибудь делала что-нибудь правильно? – спросил он, одеваясь.
– Ради бога, вернись в постель, – сказал, входя в комнату, возмущенный Бишоп.
– Нашел? – спросил Долан.
– Даже просмотрел по пути наверх. Отличное дополнение к твоей коллекции эротики.
– Каждое слово здесь – правда.
– Что не мешает показаниям этой Кристи быть эротикой. Послушай вот это, Майра…
– Не надо. Я могу представить, – сказала Майра. – Не думаешь ли ты, что надо положить это вещественное доказательство в надежное место? – спросила она Майка. – Может быть, спрятать в твой сейф в подвале?
– Думаю, да. Черт, не хочется идти в город с этим бардаком на голове. Придется отвечать на миллион дурацких вопросов.
– Какой город? Ты останешься здесь, – сказал Бишоп.
– Нет, черт возьми. Убирайтесь и дайте мне одеться.
Бишоп посмотрел на Майру.
– Не надо пытаться спорить с ним. Он не пропустит эту возможность ни за что на свете. Ему доставляет наслаждение быть суперменом, ты же знаешь…
– Что с вами случилось? – спросил Гриссом Додана, когда все трое вошли к нему в кабинет.
– Меня избили.
– Они даже свистнули его пистолет и значок, – сказала Майра.
– Карлайл? – спросил Гриссом, не обращая на нее внимания.
– Возможно.
– Конечно. Кто же еще? – выпалил Бишоп.
– Вы получили удар, когда добились успеха, – проговорил Гриссом, качая головой. – Вам понадобится выдержка, Долан.
– Давай, Долан, согласись с этим. Хотя бы однажды, – попросила Майра.
Долан взглянул на нее, но промолчал.
– Где это произошло? – продолжил расспросы Гриссом.
– В моем гараже. Трое или четверо парней напали, когда я выходил из машины.
– Так, может быть, вам лучше отлежаться дома?
– Я не доставлю этим сукиным сынам такого удовольствия.
– Могу вас уверить, вы просто не очень хорошо знаете нашего героя, мистер Гриссом, – сказала Майра.
Долан тут же попытался дать ей пинка. Майра едва увернулась.
– Что нового? – поинтересовался Бишоп.
– Ничего, кроме шести или семи допзаказов.
– Откуда?
– Из аптек в районе Вестон-Парка.
– Прямо с собственного заднего двора доктора, – сострил Долан. – Мы пошлем их прямо по адресу.
– Уже сделано. Малыш, мой подмастерье, все отнес.
– Не следовало этого делать, – сказал Долан. – Подождали бы нас. Не хотелось бы видеть, как мальчик попадет в ситуацию, с которой не сможет справиться.
– Я не думаю, что это случится, – мягко возразил Гриссом.
– Ладно… – бросил Долан, возвращаясь на лестницу, ведущую в лоджию, которая заменяла им офис.
– Я рада, что мы положили эти бумаги в сейф, – сказала Майра. – По крайней мере, знаем, что с ними ничего не случится.
– Что мы будем делать на следующей неделе? – спросил Бишоп.
– Первым делом я собираюсь написать редакционную статью о ситуации в театре-студии. Он больше не является таковым. Превратился в коммерческое предприятие, в какое-то закрытое акционерное общество.
– И даже больше, – отозвалась Майра со своего места. – Как насчет того, что это место встреч для гомосексуалистов и лесбиянок? Как насчет домов, что были снесены? Людей, что в них жили…
– Есть четкие доказательства, – продолжил Долан. – Это должно помочь… Чертовски многое произошло с тех пор, как в театр пришел Майер.
– О, ты хочешь накрыть притон, с которым связан драгоценный театр-студия?
– Пожалуйста, не надо рассказывать мне, что там происходит. Я помогал строить его. Практически жил там семь или восемь лет…
– Вот почему за статью берусь я. Для тебя все слишком близко. Ты колеблешься. Я сам напишу редакционную статью о театре-студии.
– Ладно, ради бога, иди и пиши, раз тебе столько известно.
– В любом случае никто этим особенно не заинтересуется, – сказал Бишоп. – О ком будет наша главная статья? О Карсоне?
– Дело Карсона – небольшое…
– Да? Он делает пятьдесят тысяч в год на монополии грузовых перевозок в городе.
– И этим тоже никого особо не удивишь. Люди в наше время ждут, что их городские уполномоченные окажутся жуликами, и, возможно, разочаруются, если окажется, что это не так. Нет, статья будет не о Карсоне.