В семье не без подвоха

Жукова Юлия Борисовна

Яна среди земных врачей – единственная женщина. Азамат предпочел набрать в основном мужчин, чтобы у населения шаблон порвало не прямо сразу, а потихоньку-полегоньку. Да и страшновато было нашим девушкам лететь невесть куда на дикую планету. Та же Янка благополучно всем раструбила про милую муданжскую традицию выдавать замуж симпатичных сотрудниц.

Никто теперь в этом, конечно, не признается, но по муданжским меркам Яна еще красивее меня. Она невысокая, рыжая (что муданжцам, не слишком просвещенным в книжном деле, гораздо привычнее, чем блондинка), пухленькая и любит приодеться. И голос у нее низкий и проникновенный, что здесь

считается для женщины очень красивым. Она, правда, не поет, но ее все время пытаются на это подбить. Певцов мужского пола они при этом предпочитают от тенора и выше, такая вот инверсия. В общем, ничего удивительного, что десяток муданжских парней, по году торчащих в космической глубинке, соблазнились на этот подарок судьбы.

Как выяснилось, к команде она оказалась приписана, потому что тамлинги сочли врача элементом охраны, а охраняли летучий ресторан тамлингской кухни муданжские наемники под руководством Папаши Огнемета, и они, конечно, всецело поддержали идею включить в штат земную красотку. Янка, поскольку ничего дурного не подозревала и, наоборот, наслушалась от меня воплей про то, какие муданжцы классные, тоже согласилась. А ребята на нее пооблизывались-пооблизывались, пару раз за нее подрались и пришли к выводу, что единственный способ сохранить команду – это предоставить девушке выбор. И то сказать, все отборные воины, красивые, богатые, чего она обижается? Имена на «я», «ю», «е» и «йи» на Муданге считаются амбивалентными, то есть человек с таким именем волен сам выбирать себе судьбу и пару. Среди наемников правила имен не так почитаются, но и на планете Янкино имя позволяет ей выйти замуж за абсолютно любого мужчину безо всяких нареканий среди общественности. Вот ей и предложили выбрать изо всех. А она перепугалась, выхватила пушку, которую носила для самообороны, постреляла не глядя, чтобы всех распугать, – и деру до шлюпки. Умотала на ближайшую жилую планету, еле заряда хватило. Хорошо еще, что корабль был тамлингский, а то в управлении муданжской шлюпкой она бы ни за что не разобралась.

Папаша Огнемет со своей командой от Муданга отделились совсем, никто из них даже не побывал здесь после изгнания джингошей. Тем не менее Азамат так четко побеседовал с Папашей, что тот обещал больше никогда не вспоминать о славной свадебной традиции. Не знаю уж, чем мой муж ему пригрозил, но пока действует.

Янка ждет меня в своем кабинете, нога на ногу сидя в высоком крутящемся кресле, и подпиливает ноготь. Из рыжих волос, завязанных в пучок, высоко торчит длинная деревянная заколка. Все вместе очень похоже на коктейльную рюмку на высокой ножке и с вишенкой.

Алэк при виде любимого врача радуется и принимается сучить ножками. Янка умеет обращаться с мелкотней так, что у них не начинается приступ паники от одного подозрения, что сегодня надо к врачу.

– Привет, – говорю, сгружая чадушко на осмотровый столик.

– Сама привет, – кивает Янка, допиливая ноготь. – Щас, секунду, а то цепляться будет.

На ней белый халат, только какой-то странный. Через пару секунд до меня доходит, что он с глубоким декольте.

– Это куда ж ты так вырядилась, мать? – удивляюсь я. – К тебе все-таки дети ходят.

– Сегодня только твой, а ему пока все равно. – Она наконец откладывает пилку и спрыгивает со своего насеста, тряхнув бюстом. Я морщусь от одной мысли, насколько это должно быть неприятно, при ее-то размерах. –

У меня зато после тебя один взрослый мальчик записан, а его обязательно надо отвлекать от происходящего, иначе сразу начинает рассказывать, что он здоров и лечить его не нужно.

– Только один? – фыркаю я. – Мне казалось, муданжцы все такие.

– Да, но только одного я согласна отвлекать такой ценой, – ухмыляется она, поправляя вырез. – Ну ладно, как твой богатырь? Голову держит?

– Понемножку держит. А если не секрет, что это за взрослый мальчик?

– Секрет. А с боку на бок поворачивается?

– Да давно уж, а при Азамате вообще все время вертится. Видимо, энергия заразная. Так почему секрет? За мной вроде не водится дразниться, да и вообще…

– Он просил, – с серьезным лицом поясняет Яна. – Мы очень трепетные и не хотим преждевременной огласки, а то вдруг это испортит репутацию даме, то есть мне. – Она корчит рожу и грубо гыгыкает, отчего Алэк, изучавший простынку, тут же оборачивается и замирает.

– Ишь ты, – кивает на него Яна. – Вот это я понимаю, нормальное земное развитие. А то здешние дети – это нечто. Самые скороспелые маму начинают узнавать к трем месяцам.

– А папу? Или няню? Я хочу сказать, муданжские мамы сами своих детей хорошо если к трем месяцам узнавать начинают, и то неохотно.

– Это да, – кривится Янка. – Но дети тут вообще медленнее развиваются, даже те, у кого сознательные папы, начитавшиеся твоих статей про игры и гимнастики. Кстати о гимнастике… Кто Ориве порнухи надавал?

– Почему порнухи? – фыркаю я. – Образовательных видео по сексологии! Снятых, между прочим, хорошей студией. Я знаю их консультанта, нормальные ребята, не фантазируют, не передергивают.

– Отпирайся, отпира-айся, – хмыкает Янка. – У нас тут как-то в дождливый день три пациента отменились, я пошла к себе кофейку выпить, а Орива тут сидела с буком. Возвращаюсь, гляжу – сидит. В зубах палец, физиономия красная-красная, еще попискивает время от времени и ладонью глаза закрывает. Ну все, думаю, накурилась девочка. А оказалось, это она твое «обучающее видео» смотрит, а там все так стыдно, ах, так стыдно, ах-ах-ах, а выключить никак нельзя!

– Ну, а как она еще может реагировать, если тут коленка – уже стыдно? Ничего, пускай краснеет. Авось правильные мозговые центры заработают, или что тут у этих муданжек поломалось… Ладно, ты дело делать будешь или только разговоры разговаривать? У меня вон клиент уже весь извелся, убери пробирки с видного места, а то он обожает их сосать!

Я остаюсь в столице на некоторое время, пока Тирбиш не освобождается. Здесь не так холодно, как на Доле, хотя тоже видно, что дело к зиме. Азамат по-прежнему пашет за четверых, не отвлекаясь на глупости, и терпение мое в связи с этим заметно истончается.

Когда у Тирбиша заканчиваются семейные празднества, я отправляю его выгуливать Алэка, а сама забегаю на склад медикаментов пополнить запасы иммуностимулянтов, которые так хорошо идут осенью. Алэк не любит аптечный запах, который неизбежно стоит на складе, так что с ним я туда предпочитаю не таскаться.

По пути обратно, однако, я встречаю на улице мрачного Алтонгирела. Решаю подойти поговорить. Я его не видела с тех самых пор, даже не знаю, полетел он с моими родичами на Гарнет или нет и когда вернулся. Решительно перехожу улицу, чтобы оказаться с духовником лицом к лицу.