В семье не без убийцы
Шрифт:
– И сауна? – спросил догадливый следователь.
– При бассейне имеется также и сауна, – подтвердила Аня.
– И она работает по ночам?
– Если клиенты есть, то и по ночам работаем. Времена такие, что за каждого клиента сражаемся.
На всякий случай Милорадов еще сделал себе отметку – послать кого-нибудь из своих ребят, чтобы те проверили на месте, так ли все обстоит на самом деле, как описывает Аня. А если понадобится, то и про Аню пусть поспрашивают. Его задание было выполнено тем же вечером, но результат оказался отрицательный. Сауна с бассейном по ночам предоставлялась для отдыха граждан.
Охранник подтвердил, что, хотя в служебные обязанности Ани не входит обслуживание посетителей сауны, в тот вечер она подменила свою приятельницу, у которой что-то случилось в семье, и ей позарез нужно было уйти пораньше.
– Анютка у нас добрая душа, всегда выручить стремится. Если денег до зарплаты не хватает, смело иди к ней, она никогда не откажет. А ведь сама ничуть не богачка. Как они втроем на ее зарплату и пенсию матери существуют, не понимаю. Мне одному еле-еле хватает, чтобы концы с концами свести, а ведь я получаю больше инструкторов на пять тысяч.
Следователь был очень рад за доброе сердце Ани, вот только для расследования оно было совсем некстати. Получалось, что алиби у Ани имелось самое что ни на есть надежное. Многочисленная компания требовала то прохладительных напитков, то пиццу, то массажиста, то и вовсе девочек. Аня не могла отлучиться от них ни на минуту, все время была занята тем, что поставляла капризным клиентам требуемые ими развлечения и отказывая в невозможных.
– Потом одному мужику плохо стало, то ли перегрелся, то ли перекупался, то ли вовсе перепил, – рассказывал охранник. – Аня «Скорую» ему вызывала, потом рядом с ним сидела, его пьяный бред слушала. В больницу этот хмырь ехать отказался, так и лежал, Ане нашей исповедовался. Около часу только удалось его в такси запихнуть, и мы с Аней смогли все закрыть и тоже домой поехать.
В час ночи Наташа была уже глубоко мертва. Убийство произошло около десяти часов вечера. На какой-то момент у полицейского возникло желание проверить, говорит ли охранник правду, не подучен ли он Аней, но, с другой стороны, какой охраннику смысл врать? Ведь полицейский с самого начала предупредил его об ответственности за дачу ложных показаний и несколько раз уточнил, могла или нет покинуть Аня свое рабочее место в тот вечер, пусть даже хотя бы на час. Охранник твердо стоял на своей позиции, что не могла.
И вот теперь Милорадов, потеряв подозреваемую, пытался взять реванш. Он специально пришел пораньше, чтобы разобраться с оружием, из которого были сделаны смертельные выстрелы. Баллистическую экспертизу подготовили, и, придя на работу, Милорадов первым делом жадно схватился за эти бумаги, до которых вчера у него не дошли ни руки, ни ноги.
Оружие было кустарного производства, но качество, по оценке экспертов, являлось превосходным, ничуть не уступающим заводским образчикам. Такое оружие в свое время делал лишь один оружейник в стране, но ныне этот человек находился за колючей проволокой и заниматься своим ремеслом никак не мог. И все же следователь не поленился, затребовал себе дело Слесаря, такая была кликуха у этого мастера, и убедился, что при задержании преступник сдал все имеющееся у него в наличии оружие, как уже готовое, так и находящееся в стадии доработки. Тогда
Но тогда получалось, что это оружие было приобретено кем-то по меньшей мере три года назад, когда Слесарь еще находился на свободе и исправно снабжал преступное сообщество города и даже всей страны своими изделиями. Проведенная операция по выявлению и задержанию мастера-оружейника прекратила существование этого подпольного бизнеса, но в мире уже курсировало не меньше двух десятков стволов, изготовленных Слесарем. И вот теперь Милорадову довелось подержать в своих руках один из них.
Понимая, что мастер может узнать свое изделие, Милорадов сделал запрос в колонию, где отсиживал свой срок Слесарь. Тот согласился взглянуть на оружие, но потребовал, чтобы ствол доставили ему.
– Только так смогу сказать, кому я в свое время его продал. А может, еще и не моя работа, под меня многие потом косить пытались. Конечно, качество не то получалось, но для лохов сойдет.
Колония находилась под Воронежем, сегодня туда отправлялся один из ребят Милорадова. Но раньше середины дня новостей от него ждать не придется.
И следователь не без раздражения взглянул на дамочку, которая вот уже битых четверть часа маячила у него перед носом, талдыча что-то о трех мужчинах, каждый из которых считал себя отцом пропавшего мальчика.
– Романа мы с вами знаем, но есть еще Гена и некий Борис.
– Вы мне предлагаете их всех разыскивать?
– Не всех, только двоих. Третий – это Роман, а он и так уже у вас сидит.
Следователь взглянул на эту женщину повнимательней. Он уже понял, что это соседка убитой Наташи и подозреваемого в убийстве Романа. Она приехала сюда сама, без всякого вызова. И следователь решил, что уже одно это стоит того, чтобы поговорить со свидетельницей. Однако, выслушав ее версию, что Михасика похитил кто-то из его папаш, Милорадов снова почувствовал раздражение.
– Уважаемая, мы расследуем убийство. А ребенок найдется. Вы же сами нам сказали, что мать отдала ребенка няне совершенно добровольно, да еще положила им с собой и одежду, и даже горшок, если мне не изменяет память?
– Да, такой разговор был. Но ведь ни эта женщина, ни ребенок до сих пор так и не появились!
– А вам откуда это знать? Пусть домой она мальчика не приводила, но она могла вернуть его бабушкам. Наверняка убитая на всякий случай оставила нанятой ею няне контактные телефоны.
– Но вчера никто из бабушек или дедушек ничего не знал о судьбе Михасика.
– Вчера не знали, а сегодня, вполне возможно, знают. Если вас так тревожит судьба мальчика, позвоните им и узнайте. Зачем вы ко мне-то пришли?
– У меня есть одна вещь, которую я хотела бы вам показать.
И Мариша достала пластинку с трубочкой, которые нашла в квартире Наташи в ванной комнате.
Следователь взглянул и спросил:
– Откуда это у вас?
Мариша объяснила.
– Вы знаете, что это такое?