В семье не без убийцы
Шрифт:
– Валюли! Мама! Валюли упали!
– У вас там ребенок?
– Извините, – пробормотала Аня. – Это соседка нам свою девочку подкинула, она проказит, никакого сладу с ней нет. А что вы говорили про Романа? Что с ним?
– Он обвиняется в убийстве своей жены.
– Что? – ахнула Аня. – Не может этого быть!
– Почему?
– Рома любил Наташу!
Так она знает, как зовут счастливую соперницу? Милорадову эта Анютка с ее милым голосом казалась все более и более подозрительной. Высокая, спортивная, она запросто могла оказаться тем человеком, который
Следователь решительно потребовал немедленной встречи с Аней. Она и сама этого хотела. По ее тону Милорадов понял, что девушка готова приехать и в отделение, и в следственный изолятор, туда, куда он скажет. Милорадов не был так суров и пообещал, что через полчаса будет возле ее дома сам.
Задуманный звонок был Маришей сделан, и теперь она дожидалась, когда ей ответят. Она звонила по номеру телефона, оставленному ей осматривавшими квартиру Наташи и Романа оперативниками.
– Позвоните, – сказали они ей тогда. – Позвоните обязательно, если что-то вспомните или узнаете.
И вот теперь Мариша узнала кое-что и звонила, чтобы этим кое-чем поделиться.
Но номер был то занят, то находился вне зоны действия сети, так что Мариша даже отчаялась, что когда-нибудь ей ответят. Также ей показалось, что оперативник, которому она в результате дозвонилась, слегка удивился ее звонку.
– Вы? – с трудом вспомнил он, кто ему звонит. – Вы что-то вспомнили?
– Да, – важно произнесла Мариша. – И мне кажется, это достаточно важная вещь.
– Что именно вы вспомнили?
– Мне бы хотелось рассказать об этом следователю, который ведет это дело.
– И только ему?
– Да. Только ему.
– Господина Милорадова сейчас в отделе нету. Если хотите, приезжайте, может быть, вам повезет, и вы его дождетесь. Обычно, когда у нас в работе дело, то Александр Олегович на часы не смотрит. Сколько надо, столько и работает.
Мариша пообещала, что приедет. Но по дороге заскочила домой, чтобы проведать, как там ее замечательные дети.
Прямо с порога ее встретил истошный вопль попугая:
– Караул! Кокочка хороший!
А затем и сам герой выпорхнул в коридор. Мариша едва успела захлопнуть за собой входную дверь, иначе попугайчик вылетел бы на лестничную площадку, а оттуда вполне мог удрать и на улицу. Попугайчик был совсем ручным, охотно шел на зов, знал свою кличку, и в обычных условиях за него можно было не волноваться. Но, напуганный обилием новых для него уличных запахов и звуков, Кокочка мог элементарно растеряться и вследствие этого потеряться.
– Как же ты из клетки-то выбрался?
Попугай приземлился Марише на голову, но долго там просидеть не смог. Что-то взволновало его до крайности, потому что он принялся метаться по коридору взад и вперед, иногда на бреющем полете пролетая совсем низко над головой
– Что такое?
На этот вопрос ответил сын. Он выскочил в коридор следом за попугаем, увидел мать и облегченно воскликнул:
– Наконец-то ты пришла! Где ты была?
– Не твое дело, – огрызнулась усталая и потому немножко злая Мариша. – Что у вас за кавардак? Попугай летает, Муся орет, и вообще…
Она кинула взгляд на вещи и чемоданы, сложенные в прихожей. Еще несколько часов назад их тут не было и в помине. Откуда они?
Оказалось, что все просто. К ним приехали гости.
– Там тетя Юля с дядей Колей, – прошептал сын. – И с ними их дети! Двое!
Он схватился за голову и дернул себя за густые волосы. Волос было так много, что они топорщились на голове у Лешки, словно шапка. Сын очень переживал по поводу слишком обильной, как он считал, растительности на теле и, в частности, на голове. Проводя бесчисленные часы перед зеркалом, он старался с помощью геля и разнообразных бальзамов несколько умерить пышность своей прически. И если сейчас он потянул себя за волосы, нарушив строгую симметрию, это могло означать только одно – сын был в крайней степени замешательства.
Его чувства разделял и попугай, который снова появился в коридоре, где и заметался над головой у Мариши с истошным криком:
– Вообще дурдом!
Следом за попугаем в коридоре появилась и причина такой повышенной активности Кокочки. Двое детей – мальчик и девочка, оба резвые и очень веселые, с дикими криками понеслись прямо на Маришу. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что ее они даже не заметили, а видели одного лишь попугая, в которого пуляли маленькими резиновыми мячиками, которые вместе с жевательными резинками, шоколадками и прочей притягательной ерундой выставляют у своих касс почти все магазины страны. У Маришиных детей была целая корзиночка, набитая такими шариками, которые они за годы своего детства вытрясли из матери.
Расчет у продавцов чрезвычайно прост. Мячики насыпаны в стеклянную сферу, они разноцветные и притягивают к себе взгляд. Чтобы их достать, надо опустить монетку и покрутить ручку. Стоят они всего пять рублей, а забавы на целую сотню. Неудивительно, что родители с легкостью одалживают своим детям монетки, чтобы те могли приобрести себе игрушку и хоть на несколько блаженных минут оставить измученных шопингом мам и пап в покое.
Однако охота на волнистого попугайчика такими вот резиновыми шариками могла привести к смерти последнего.
– Вы что делаете, негодники! – возмутилась Мариша. – У Кокочки голова меньше этого вашего мячика! Если вы попадете в птичку, то попугаю кранты!
Дети замерли, завороженно глядя на Маришу. Казалось, их удивлял звук ее голоса. Мальчику было года три, девочке пять или шесть. Имен этих детей Мариша, как ни старалась, припомнить так и не смогла.
Однако стоило ей прикрикнуть, как из-за угла тут же появилась мать юных охотников на пернатых – Юля, двоюродная сестра Мариши. Не самая любимая сестра, надо бы сказать.