В сердце моем
Шрифт:
Райан повернулся и плутовато подмигнул Александре:
– В следующий раз, когда буду в музее, пожалуй, отправлюсь с вами на экскурсию. А потом, может, завещаю свои кости для исследований.
Александра рассмеялась. Ей стало легко и весело. Пускай этот неожиданный дух товарищества, охвативший братьев Кристофера, навеян только что закончившейся игрой, все равно ей было приятно ощущать себя частью команды.
Колин остановился перед Александрой и почтительно поклонился:
– Миледи. – В его искренней улыбке не ощущалось и тени злорадства. Как у всех Донелли, у него были темные густые волосы,
Райан изобразил в ответ непристойный жест. Александра молча стояла и наблюдала, как проигравшая сторона приводит в порядок площадку после игры. Было заметно, что для обоих братьев это дело привычное.
Рейчел, стоявшая поодаль от Колина, посмотрела в сторону Александры, и их взгляды встретились. Из окон усадьбы лился теплый золотистый свет, и в его лучах мисс Бейли выглядела далеко не такой уверенной в себе, как сегодня утром или во время игры в крокет. Внезапно Александра почувствовала странное облегчение.
– Спасибо, что пригласили меня принять участие в игре, – сказала она.
– Всегда рады вам, миледи, – приветливо отозвалась Рейчел, опираясь на руку Колина и поворачиваясь, чтобы уйти. – Надеюсь, мы не слишком утомили вас своей беготней. – Мягкое звучание голоса Рейчел показалось Александре необычайно напевным и мелодичным, и она неожиданно ощутила свою чужеродность. Оживление быстро прошло. Она была всего лишь англичанкой.
Сердце Александры учащенно забилось. Кристофер стоял, прислонившись к низкой каменной стене террасы. Колин и Рейчел, поднимавшиеся по каменным ступеням, замедлили шаг, поравнявшись с ним, а затем неторопливо прошли мимо. Он проводил их взглядом. Его профиль отчетливо выделялся на фоне освещенного окна.
На террасу вышел Джонни, и Кристофер бросил ему молоток.
– Нужно бить точно и аккуратно, – напутствовал он брата.
– Вроде бы раньше ты не жаловался, – обиженно ответил тот.
Александра подошла к Кристоферу и оперлась рукой о каменную стену. Камень оказался влажным на ощупь. Кристофер закатал рукава рубашки, чтобы удобнее было играть, и теперь, глядя на его обнаженные руки, Александра поймала себя на мысли, что больше всего на свете ей хотелось бы сейчас подняться с ним вместе в спальню и улечься в его огромную кровать на изумрудные атласные простыни, чтобы быть вместе с этим мужчиной, ее любовником, единственным избранником, мужем, чтобы принадлежать ему. Все остальное не имело значения.
– Ты сегодня неплохо сыграла, – сказал он.
Ветер разметал ее волосы, окружив волнистыми прядями лицо.
– И ты тоже. Правда, с окном тебе не повезло. Кристофер обернулся и посмотрел на осколки стекла, торчавшие в оконной раме. Он не сделал ни одного движения, чтобы прикоснуться к Александре. Почувствовав неловкость, она сделала вид, что внимательно изучает разбитое стекло.
– Придется снова отправляться за границу. – Кристофер невесело рассмеялся. – Венеция – романтичный город, и там делают хорошее стекло.
– Ты часто ездишь в Венецию за романтикой? – Александра обернулась и заметила, что двор почти опустел. – Мне бы следовало
– Оставь их, – остановил ее Кристофер. – Они сами отлично справятся. Не в первый раз.
Тут до нее донесся соблазнительный аромат тушеной курицы и свежеиспеченного хлеба, и Александра вспомнила, что весь день почти ничего не ела. Ей так и хотелось пригласить саму себя на ужин. У нее нашлась бы сотня причин, чтобы остаться и принять участие в общем веселье, и всего одна, чтобы воздержаться. Кристофер не предложил ей разделить их семейную трапезу. Брайанна тоже промолчала. Да и никто другой не пригласил ее.
Александра выпрямилась.
– Должна признаться, я очень удачно провела последние два дня. Мне понравилась твоя семья.
– По счастью, мы собираемся все вместе только на свадьбах, крестинах и похоронах, ну и, может быть, еще иногда, от случая к случаю. Так что у нас остается примерно триста свободных дней в году.
Взгляд Кристофера скользнул вниз, на ее босые ноги. Александра рассмеялась и переступила с ноги на ногу.
– Я вся совершенно мокрая.
– Правда? – Кристофер выжидающе поднял брови, и Александра с трудом заставила себя не оборачиваться.
– Это из-за фонтана, Кристофер.
Из глубины дома раздался веселый детский смех – там играли в какую-то игру. Вечерний туман окутал плечи Александры. Пытаясь преодолеть чувство неловкости, она вдруг необычайно ясно поняла, что их отношения с Кристофером зашли в тупик. Волшебный фейерверк чувств, который заставил их забыть обо всем, кроме вновь обретенной близости, неожиданно иссяк, оставив их лицом к лицу с реальностью.
– Тебе не обязательно провожать меня домой, – тихо сказала она. – Я сразу же верну твой экипаж. Когда мы снова увидимся?
– На следующей неделе нам с Райаном предстоят важные встречи, и мы должны подготовиться. Речь идет о проекте туннеля. Я дам тебе знать.
– Кристофер... – Александра попыталась прогнать от себя ужасную мысль о том, что они, возможно, никогда больше не увидятся. – Нам еще нужно обсудить наше соглашение. Надеюсь, ты не забыл?
– Силы небесные, Алекс, и это все, что тебя волнует?
Явная враждебность в его голосе потрясла ее. Александра изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя к глазам ее подступали слезы.
– Думаю, тебе хорошо известно, что это не так.
– Ты не имеешь никакого отношения к выходкам моей сестры, и я намереваюсь выполнить свою часть сделки. У нас с Райаном действительно много работы.
– Ты мне ничего не должен.
– Нет, черт побери!
– Кристофер... – Александра растерянно отвела со лба прядь волос. – Я говорю совсем не то. Не понимаю, что происходит.
– Не понимаешь? – Кристофер шагнул в сторону от террасы и схватил ее в объятия. – Я чувствую себя последним дураком, – хрипло прошептал он ей на ухо. Александра крепко обняла его и прижалась щекой к его груди. – Я не могу пригласить тебя в дом на ужин. Думаешь, мне это легко? Нет. Ты, наверное, считаешь, что сегодняшняя игра в крокет все исправила? Это не так. Ты – это ты, а я – это я. У нас слишком мало общего, чтобы беззаботно резвиться на траве. Сегодняшний день пример того, в каком отвратительном мире мы живем, будь все проклято!