В сердце моем
Шрифт:
– Да, это действительно одна из причин, которые привели меня сюда. – Александра уселась в кожаное кресло напротив стола и положила сумочку к себе на колени. Раньше ей никогда не приходилось самой заниматься ни своими финансовыми делами, ни расходами на ведение хозяйства. – Как вам, должно быть, известно, я теперь живу одна.
Мистер Тибли не стал делать вид, что удивлен.
– Ваш отец заходил в банк вчера вечером.
Александра замерла.
– Так вы его видели?
– Он приостановил выплату вашего содержания.
Александра
– Миледи, если это вас утешит, могу добавить, что я пытался отговорить лорда Уэра от этого шага. Вы можете опротестовать его решение как законная наследница, имеющая определенные права.
О, лорду Уэру это отлично известно! Он сделал свой ход – заставил ее почувствовать унизительную зависимость.
– У меня по-прежнему есть личный счет?
– Да, миледи, но ваш отец распорядился, чтобы вы не могли получать с него деньги.
– Вправе ли мой отец воспрепятствовать получению мной наследства, доставшегося мне от матери?
– Вы сможете вступить в права наследования по достижении тридцатилетнего возраста. – Мистер Тибли доверительно наклонился к ней, и кожаное кресло под ним жалобно скрипнуло. – Вашему отцу придется объявить вас умственно неполноценной, чтобы лишить наследства, оставленного семьей вашей матери. Но позвольте предупредить вас, миледи, – по закону лорд Уэр имеет такое же право распоряжаться вашим наследством, как и ваш муж. Однако мне кажется, если бы он хотел присвоить ваши деньги, то давно бы нашел возможность сделать это. Будучи душеприказчиком родителей вашей матушки, он располагал всеми доступными средствами, чтобы прибрать к рукам их состояние.
– Мы ведь не относимся к разорившимся аристократам, – сказала Александра. – Почему же мой отец оказался в долгах?
Мистер Тибли откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.
– Лорд Уэр был вынужден тратить значительные суммы на содержание родового поместья. Кроме того, его экспедиция на Борнео потребовала существенных вложений, и ему пришлось взять ссуду. Он также щедро жертвовал в фонд развития музея и на нужды университета, делая это для того, чтобы у вас были все возможности добиться успеха, миледи.
Александра опустила голову и задумалась. Как один и тот же человек мог столько сделать для ее научной карьеры и в то же время разрушить все остальное в ее жизни?
Мистер Тибли выжидательно посмотрел на нее:
– Миледи, может быть, есть что-то особенное, о чем вы хотели спросить меня?
Леди Алекс выпрямилась в своем кресле.
– Я хотела бы знать, случается ли такое, что люди перекупают чужие закладные или векселя?
– Это дело обычное. Возможно, с этической точки зрения это и не совсем красиво, но ничего противозаконного в этом нет.
– А для чего это делается?
Тибли взглянул на нее поверх очков и пожал
– Ради денег.
«Или шантажа». Александра задумалась, пытаясь осмыслить услышанное, и ее вновь охватила тревога. Что, если отец прав и кто-то действительно пытается разрушить его жизнь?
– Я хочу заплатить отцовские долги, – твердо сказала она. Мистер Тибли нерешительно закашлялся.
– Только не говорите мне, что это невозможно или ранит чувства отца. Я ведь могу взять у вас ссуду под залог моего состояния?
Александру охватило необычное возбуждение. Она в долгу перед отцом за то, что он все потратил на нее, и вернет ему долг, после чего никогда больше не станет с ним разговаривать.
– Конечно, миледи. Я бы никогда не осмелился указывать, что вам дозволено или не дозволено делать, но пока официально вы не вступили в права наследования, мы обязаны извещать вашего отца обо всех ваших финансовых операциях.
– Вовсе нет. Полагаю, на моем счету достаточно денег для того, чтобы в течение года покрыть большую часть долга.
– Я не могу с чистой совестью позволить вам распорядиться деньгами таким образом – этим вы нанесете серьезный ущерб вашему состоянию.
Александра нетерпеливо поднялась с кресла.
– Это просто невыносимо. – Она была в отчаянии. Столь допотопные законы и бюрократическая волокита кого угодно способны свести с ума. Казалось, ей на шею накинули петлю и теперь затягивали, выжидая, пока она окончательно не задохнется.
– Леди Александра, – мистер Тибли вышел из-за стола и шагнул к двери, преграждая ей дорогу, – я проработал в этом банке сорок пять лет. Если бы я сделал то, о чем вы меня просите, я не только потерял бы навсегда работу здесь, но меня бы никогда не приняли в другой банк даже на должность простого клерка.
– Вам не нужно ничего мне объяснять.
– Я искренне надеюсь, что вы войдете в мое положение, – смущенно добавил Тибли.
Александре очень хотелось изобразить суровость, но злилась она лишь на собственную беспомощность. К тому же ей совсем не трудно было понять Тибли.
Взгляд на часы подсказал ей, что нужно спешить.
– У меня к вам только один вопрос, мистер Тибли, если вы не против. Может ли некое лицо выкупить закладную и долговые обязательства другого лица и остаться при этом неизвестным?
– Я не вполне понимаю, что вы хотите узнать. Обязательно ли при покупке этих бумаг присутствие лица, совершающего сделку? Нет, не обязательно. Подобное поручение вполне может выполнить уполномоченный представитель.
Александра вышла в холл и обернулась.
– Значит, теоретически кто угодно может купить закладную и указать при этом чужое имя?
– Теоретически да, миледи, но эта уловка ему дорого обойдется. Да и зачем прибегать к подобным ухищрениям?
– Не знаю, мистер Тибли, но собираюсь узнать. – Александра повернулась и поспешила уйти, оставив озадаченного финансиста в недоумении.