В середине дождя
Шрифт:
Я немного опоздал. Она уже сидела в кафе, читая глянцевый журнал. С того лета она почти не изменилась. Странно, но я почти не помнил, как мы с ней проводили время. Кажется, пару раз на дискотеке она приглашала меня на танец. Иногда мы лежали вместе на пляже, играли в бадминтон. Собственно, больше ничего и не было. Один раз поцеловались. Это случилось в баре, где я пил пиво, а она — вино. Случайный хмельной поцелуй. Он был из разряда тех поцелуев, которых вполне могло и не быть.
Я сел и сразу же понял, что пришел
Она рассказывала, что произошло в ее жизни за это время. Иногда громко и заразительно смеялась. Я глядел в окно, делая вид, что слушаю ее. Порой кивал, порой вставлял дежурные фразы. По окну текли капли дождя, на улице в воздухе кружились снежинки. Я мешал ложкой остывший кофе и думал о своем.
Аню не вернуть. Другой такой нет, и уже не будет. Возможно, будет другая, но такая же — вряд ли. Это иллюзия, о которой она и сама говорила: найти замену близкому человеку невозможно. Новый человек в твоей жизни может стать близким человеком, но это будет другой близкий человек. Каждый из людей неповторим.
Я глотнул кофе и услышал:
— Ты меня слушаешь?
Я взглянул на нее. Она смотрела на меня, поджав губы. Я кивнул. Я оказался совершенно никаким собеседником, но мне было все равно. Хотелось, чтобы все это побыстрей закончилось.
— Ты чего такой скучный? — спросила она. — Расскажи хоть, как у тебя дела.
— У меня все хорошо, — сказал я.
— Очень информативно.
Я молчал и пил кофе. Я понимал, что она обижена. Но ничего не мог с собой поделать.
— У тебя сейчас есть девушка? — спросила она.
Я покачал головой.
— Я тоже недавно с парнем рассталась. Прямо перед Новым Годом — нет ничего хуже. Не представляю, как можно жить в одиночестве. Если честно, ужасно себя чувствую.
Я глядел на дно своей чашки. Кофейная гуща была похожа на грязный столичный снег.
— А ты все такой же. Ничего о себе не рассказываешь, — сказала она.
— Да. Я почти такой же.
У нее зазвонил мобильный телефон. Она с кем-то начала говорить. Говорила минут десять, оживленно, весело.
— Может, сходим на следующей неделе в кино? — предложила она, закончив разговор по телефону.
Я пожал плечами. Обычно это означает "не знаю". Но в данной ситуации это выглядело как "нет".
Она допила чай и поднялась со своего места. Совершенно чужая мне девушка. Сунула журнал в сумочку.
— Ладно. Мне бежать надо, с подружкой пересечься, — сказала она. — Рада была тебя видеть. Я тебе позвоню.
Я знал, что она не позвонит. И я ей не позвоню. Мы не были нужны друг другу. Я понял это с самого начала. Я знал, что и она это поймет.
Я тогда просидел в кафе еще с полчаса. Подошел официант, что-то спросил. Сначала я его не услышал. Он повторил свой вопрос, я посмотрел на него и заказал еще чашку кофе.
За окном тек длинными каплями дождь, снега не было. Я почувствовал дрожь в теле. Меня колотило всерьез. Не от холода, от чего-то другого, безотчетного. Я ощутил неизбывную боль, почти то же, что ощутил несколько дней назад, когда стоял на крыше дома.
И тогда я взял лежавшую на столе салфетку и, достав ручку, написал на ней три слова. Всего три слова. Мне нужно было хоть что-то хоть как-то выразить. Я написал:
"Спаси и сохрани".
Глава 19
На могилу к Ане я приехал только в конце марта. Раньше не получалось. Несколько раз в феврале я ездил на вокзал, намереваясь купить билет в Питер, но что-то меня останавливало. Я по полчаса изучал расписание поездов, бродил мимо касс, у которых змейками тянулись очереди людей, иногда бесцельно сидел в зале ожидания. Так и не купив билет, я выходил с вокзала и ехал домой.
Настал март, месяц без солнца и без дождя. Дни тянулись медленно, как хмурые весенние облака в безветренном небе. Но однажды утром я проснулся раньше, чем обычно. Лежа в постели, долго смотрел в окно, в небо, где впервые за многие дни появилось подобие солнечного света. Через час я вышел из дома и поехал на Ленинградский вокзал. В зале было мало людей, большинство касс было свободно. Я прошел к одному из окошек и купил два билета — туда и обратно.
Выйдя с вокзала, некоторое время постоял на улице, у входа. В небе, сквозь пелену облаков, пробивалось солнце.
Перед тем, как отправиться в Питер, я побывал у Кати и Сергея в новой квартире, куда они переехали после свадьбы. Они вселились в нее еще осенью, но я еще ни разу там не был, хотя Сергей и Катя давно приглашали к себе.
Они жили в окраинном районе, добираться надо было на автобусе. Я, сидя в одиночестве в задней части салона, беспрерывно глядел в окно. Когда из-за облаков внезапно появлялось солнце, невольно зажмуривал глаза. Но воздух на улице был еще холоден.
Поплутав среди новостроек, я нашел нужный дом. На входе сидела вахтерша, пахло свежей краской. Я поднялся на лифте, нажал звонок квартиры. Дверь мне открыла Катя. Я не видел ее с самой свадьбы. Прошло больше полугода, и она чуть изменилась. В лице появилась какая-то умиротворенность, безмятежность. Но глаза те же — внимательные и теплые.
— Привет!
Катя обняла меня. Я снял куртку, разулся, надел предложенные тапочки. Отдав Кате купленный торт, прошел в гостиную. Катя скрылась на кухне.