В сетях инстинктов
Шрифт:
– Чего орешь?
– Не видишь? Тебя клиент дожидается, а ты таскаешься непонятно где, - объяснила плечистая баба.
– Ну и зачем кричать? Слышу я, не глухая, - вздохнула женщина. Видно было, что она переживала не лучший период своей жизни.
Она была одета в какие-то линялые, запыленные джинсы и несвежую малиновую кофту. На ногах были видавшие виды сандалии. Женщина выглядела довольно неряшливо. Это проявлялось как в несвежей одежде, так и в абсолютно неухоженном лице и теле: ногти были неровными, неполированными, на лице отсутствовал макияж, зато приторный запах дешевого дезодоранта сразу распространился по помещению.
Тем
– Садитесь в кресло. Что вы хотите? Стрижку или прическу?
– Мне нужно поговорить с вами, - Возович сняла с плеча сумочку.
– Поговорить - это к психоаналитику, - зевнула Алла.
– А в парикмахерскую за красотой приходят! Выбирайте услугу, а уж после этого и поговорить можно. В качестве бонуса!
Теперь заржали все обитатели салона. Профессиональный юморок был тут в чести. Светлана вытащила из сумочки свое удостоверение и продемонстрировала стоявшей у кресла Алле:
– Сначала все же поговорим, а там видно будет, хорошо?
Тетка-маникюрша и плечистая баба умолкли.
Алла заколебалась.
– Относительно чего?
– Она медленно проговорила.
– Я не думаю, что здесь нам уместно разговаривать. Может, найдем другое помещение?
Алла оглянулась по сторонам.
– Пожалуй. Здесь ушей лишних много, нам не дадут толком пообщаться.
Они направилась в подсобное помещение. Миновав туалет, они вошли в тесную комнатку, состоявшую из стола, нескольких стульев, платяного шкафа и двухконфорочной электроплитки. На завешенных плотной материей окнах была та же декоративная решетка.
– Я работаю в следственной бригаде, расследующей серию убийств в городе, - сказала Светлана, усевшись напротив Аллы за стол.
– мне надо задать вам несколько вопросов по поводу Георгия Бонго.
– Понятно, - сказала Алла.
– только дело-то интимное, сугубо личное...
– Алла, - гнула свою линию Возович, - если вы настаиваете, мы можем пригласить вас к нам, официально, повесткой. Вам предложат как свидетелю расписаться в том, что об ответственности за дачу ложных показаний вы предупреждены. Вот тогда уже вы будете обязаны нам рассказать все, что знаете. В этом случае мы вас будем вызвать регулярно. Допросы будут многочасовые, а у вас работа, клиенты... К тому же он вам не близкий родственник, если уже совсем по закону.
Марченко покосилась на Возович и фыркнула. Светлана молчала, чувствуя, что теперь она все же будет говорить.
– Я с ним уже полгода, как не встречаюсь, - выдавила она наконец.
– Сколько времени вы встречались с Георгием?
– Чуть больше полутора лет.
– Вы жили с ним?
– Да. Выполняла кроме того, все обязанности по дому.
– Что он обычно делает по вечерам? Он регулярно гуляет?
– Я не знаю.
– Вы когда-либо встречали какую-либо из его клиенток?
– Нет.
– Вы интересовались его профессиональной деятельностью?
– Нет.
– Почему вы расстались?
– Это мое личное дело.
– Он гомосексуалист?
Марченко немедленно не ответила, но она не казалась потрясенной этим вопросом. Она размышляла над ним. Она смотрела на дверь, где яркий свет полудня бросил путь через паркетный пол от порога двери к ее стулу, в то время как ее ум был определенно занят вопросом Возович. Снаружи, день вступал в свои права, доносились голоса детей, игравших
– Георгий - талантливый психиатр, знает много о человеческой натуре.
– Она наклонила голову к Светлане.
– Вы тоже знаете много о человеческой натуре. Георгий очень любезный человек, всегда очень щедрый. Но иногда, он думал, что я глухая и слепая. Понимаете, во время уборок в его доме, поскольку я фактически выполняла роль домохозяйки, я убиралась в его спальне. В его белье.
Алла сделала паузу и начала рассматривать свои руки. Она подняла их немного и слегка погладила свои бедра, как будто она решила продолжать.
– Ему нравятся женщины, именно женщины. У меня свободные взгляды на секс, я не ревнивая.
– Она улыбнулась немного, как будто подтвердила свою более раннюю точку зрения. Потом она сдвинула брови и нахмурилась.
– Но в его спальне наверху есть два очень больших шкафа. Один из них полон костюмов, джинсов, рубашек, всей его одежды. Другой, ну... в общем, он полон женской одежды и там есть полка с париками. У него еще там есть два очень крупных отдела. Один из них переполнен его нижним бельем и другими личными вещами. Другой заполнен женским нижним бельем. Он держит свой одеколон в своем отделе с несколькими другими вещами, ряд щеток одежды, ряд щеток обуви. Он - очень щеголеватый человек, если вы знаете. В женском отделе полный набор духов и косметики. Большое их разнообразие. В течение долгого времени я думала, что у него от его любовниц, и что эта женская одежда и косметика были их. Но вскоре я поняла, что это было не так. У него было много женщин - друзей, но они же не могли все иметь тот же самый размер или использовать одинаковую косметику. Таким образом, мне стало любопытно, и я начала следить. Косметика регулярно использовалась. Платья часто носили. Платья были все одинакового размера, довольно большие. Почти все - вечерние платья. И время от времени появлялось новое платье, а старое, менее стильное исчезало.
Светлана лихорадочно записывала информацию, полученную от Аллы.
– Откровено говоря, я стирала женское нижнее белье, когда у него не было никаких там женщин в течение многих недель.
– Когда вы это заметили? Ну, в первый раз?
– Не помню уже.
– Таким образом, вы знали все это время, что он переодевался в женскую одежду?
– Я случайно узнала, а позже до меня дошло, что это так.
– Какого цвета парики у него?
– Светлана еле сдерживала волнение.
– Только светлые, блондинистые.
– Сколькоих у него?
– Несколько, может пять.
– Вы когда-либо видели его в женской одежде?
Алла засмущалась, отодвинувшись на стуле.
– Однажды, - сказала она.
– прошлым летом. Я приехала раньше обычного и услышала музыку на террасе. Я зашла в столовую и посмотрела в окно. Он был там, весь наряженное, пьющий вино и бродивший взад-вперед на террасе в вечернем платье.
Она покачала головой, вспоминая.
– Вообще-то, он не добродушный человек. Он - немного ... в стороне. Часто он напряжен, озабочен. Отчасти неприветливый. Но в то время как я наблюдала за ним, мне было отчетливо ясно, что он был полностью непринужденен. Он не был неловким в том платье. Он был изящен! Да, я была просто загипнотизирована им. Георгию было удобно и он был раскрепощен. Я полагаю, что ему нравилось быть женщиной. Намного удобнее.