В сетях инстинктов

Ларионова Жанна Денисовна

Глаза Газаровой сузились.

– У меня между прочим довольно много, как вы говорите, 'клиентов' среди представителей так сказать, вашей профессии. Полковник Николаев - знаете? Не знаете?! Ну как же, из следственного комитета! Депутат Куксов из 'Единой России'. Знаете ли, многие серьезные с виду люди хотят,, чтобы их высекли резиновой плеткой, оскорбляли и унижали. Да, им хочется, чтобы над ними доминировали!

'Ну все уже ясно - думал Платов, уставившись на Алису.
– Ясно что ты - богема, со связями и что с тобой надо обращаться аккуратно как с фарфоровой статуэткой. Неясно только

одно: зачем мне все это нужно объяснять? Просто так чтобы я знал свое место? Или ты чего-то опасаешься?'

– Мне нужна информация только об одном клиенте.

– Что за клиент?
– усмехнулась Алиса, наливая новый стакан воды.

– Георгий Бонго.

Газарова нахмурилась.

– Не знаю такого.

– Он, вероятно, использует вымышленное имя. Он знал Одесского и Смирнову. И Людмилу Ширяеву. Он врач-психотерапевт.

– Он любитель садо-мазо?

– Мы предполагаем это. Это - то, что мы хотели бы получить от вас.

– Не помню такого. Опишите мне его.

– Ему - сорок два года. Рост примерно метр восемьдесят. Брюнет кавказского типа, хотя он явно не кавказец. Он - трансвестит. У него темные волосы, но ...

– Носит блондинистые парики, дорогие вечерние платья, и его лицо всегда покрыто толстым слоем косметики, - ухмыльнулась Алиса.
– Он называет себя Елена Некрасова. Лена. Он настаивает на Елене, но я называю его за глаза Ленкой. Этот шутник - лучший трансвестит, которого я когда-либо видела. У него такой стиль, делает вид душевного человека.

– Почему он приезжал к вам?

– Чтобы смотреть. Любит наблюдать, что женщины делают на скорую руку друг на друге. Большинству подобных Бонго, нравится видеть мужчин. Ну, фактически, большинство трансвеститов, которых я знаю, являются геями.
– Алиса пожала плечами. Она отпила воды и продолжала.
– Но его притягивают женщины. Он сидит позади поляроидного зеркала, пристально наблюдая за актом. Иногда я наблюдаю за ним.
– Газарова с усмешкой взглянула на Платова.
– В студии у меня есть место и для наблюдения за зрителями, таким образом, я могу посмотреть, что они делают. Так вот, Елена...Георгий просто сидит там и смотрит. Словно это - кино. Я подразумеваю, что он не показывает эмоции, ничего. Словно он смотрит, допустим, документальный фильм о дайвинге. Он ничего не показывает.

– Как часто он приходит?

– Каждые шесть или восемь недель.

– Сколько времени он остается?

– Примерно час.

– Он бывал более часто в последнее время?

– Да нет, пожалуй.

Платов приблизился к Алисе.

– Когда он наблюдает за девочками, он делает что-нибудь особенное? Я знаю, что вы сказали, что он просто сидит там, ничего не делает, но что точно он делает? Он держит руки на коленях? Он скрещивает ноги? Жует резинку? Потирает руки?

Газарова угрюмо взглянула на Сергея.

– Вам целый психологический портрет давай, - поразмышляв, сказала она.
– ему нравится, когда девчонки писают друг на друга, во время или после акта. Тогда он дергается, словно у него судороги.

– Вы могли видеть лицо Бонго, когда он делал это?

– Лицо?

– Какого было его выражение?

– Я не знаю. Я имею в виду, у него всегда было много косметики на лице.

–

За кем он наблюдал?
– Сергей поменял сторону кассеты в магнитофоне.
– Кем-либо в особенности?

– Да. За Ксенией Колчак. Ему нравилось, когда ее мучали, унижали.

– Она знала, что он наблюдает за ней?

Газарова улыбнулась.

– Нет, ни в коем случае. На этом все основано. Он платил мне именно за это. За анонимность.

– А за другими женщинами?

Она покачала головой.

– Ему еще нравилось наблюдать за Викой Носенко и Людой Ширяевой. Видите ли, у меня было, вероятно, единственное место в городе для такого вида вещей. Это же явно не широко распространенный вид развлечения. Я была рада разрабатывать эту 'золотую жилу'. Я раньше занималась подобным в Ростове, в Саратове. Но здесь богаче клиентура.

– Бонго все время приезжал один?

Алиса подняла голову и уставилась на Платова.

– Пару раз вместе с Ритой Гладышевой.

– Это была его подруга?

– Не знаю. Но она стоит выше Георгия. Домохозяйка, супруга владельца сети аптек на побережье. Обеспеченная дама. Вроде, разведена. Очень опытная женщина, как оказалось. Любит доминировать, что с мужчинами, что с женщинами. Очень изящна.

– Георгий когда-либо демонстрировал особый интерес к ней?

– Нет, вроде.

– А как вообще Георгий узнал о вашем клубе?

– Без понятия. Может, от Одесского. Или от еще кого-то. Вообще, я распространяла на закрытых форумах в интернете информацию о своем клубе.

Платов закончил допрос и передал Газарову женщине-конвоиру. В дверях Алиса едва не столкнулась с Девадзе, который быстрым шагом направлялся в кабинет Сергея. Когда дверь за Газаровой и конвоиршей закрылась, Гоча передал Платову бумагу:

– Протокол осмотра студии Газаровой.

Сергей положил протокол на стол и спросил Девадзе с еле заметной усмешкой:

– Ну а какие-нибудь следы, Гоча, были обнаружены?

– Что ты имеешь в виду?

Платов снова едва заметно улыбнулся:

– Крови, мочи, спермы?
– увидев вспыхнувшего Девадзе, он добавил уже серьезно; - отпечатки пальцев.

– Только хлорки, - огорченно пожал плечами Гоча.
– похоже, они мыли каждый раз свою 'темницу' после подобных мероприятий. Об этом косвенно свидетельствует водопроводный шланг в ведре.

В эту секунду появился Сафонов. Выглядел он свежо - словно после отпуска здесь, на Черном море.

Шеф принялся разгружать свой 'дипломат'. Из него появился увесистый пакет c дисками, дополненный несколькими мини-контейнерами с пленками. Платов и Девадзе молча смотрели на эти 'подарки'.

– Новости такие - сказал он бодро, - Газарова пошла с нами на сделку. Она нам выдает все записи, которые она делала в своей студии и дает показания на Розенбаума. За это мы ей не предъявляем обвинения в соучастии в убийствах и в укрывательстве преступника. В присутствии ее адвоката мы эту сделку оформили и вот результаты, - он указал на пакет.
– тайник находился в одном укромном уголке в ее 'молодежном экспериментальном театре'. Нам предстоит все это просмотреть.