В шаге от зверя

Ежова Лана

Впрочем, вру, знаю причину. Мне страшно. Чем больше узнаю Максима, тем сильнее он мне нравится. Так и до влюбленности недалек, уже маячит на горизонте…

— Рита, предлагаю съездить к ювелиру, затем собрать вещи. Напомню, нам в Контору нужно явиться к семи вечера, времени не так уж и много.

— Я быстро собираюсь, да и что там собирать? Сразу после проверки меня обычно отправляли назад.

— Обычно, — выделил слово Максим и, если мне не показалось, нервно взъерошил каштановые волосы. — Предположу,

что в последнее время неподалеку был Хемминг, бдительно следящий, чтобы тебя не обижали?

Отвечать нет нужды — он угадал, и я просто пожала плечами.

Поначалу опека высокопоставленного вервольфа пугала, затем дико раздражала. Я сомневалась, что дело в его желании заполучить сильного менталиста в команду, и оттого злилась, не в силах разгадать мотивы. И да, я не верю в благородство влиятельных полуночников, не верю! Самый простой вариант — Хемминг планировал сделать своей любовницей — почти сразу отмела. Оборотням сложно скрыть влечение, да они и редко пытаются, не стесняясь естественных вещей.

Дурацкая версия, что он влюблен в мою пропавшую мать, тоже не подтвердилась. Я была юна и глупа, прямо задала вопрос и… несколько бесконечных минут не знала куда деться. Контролер хохотал так, что стены дрожали. А я… мне было так стыдно, что об пылающие щеки можно было обжечься.

— Кстати, не знаешь, где сейчас Хемминг, что может раздавать указания только в сообщениях? — спросила я уже в машине.

Утро выдалось солнечным, жарким — уже к десяти город превратился в раскаленную пустыню из бетона, стекла и асфальта. Люди предпочитали прятаться от зноя, даже машин было немного.

— Хемминг мне не отчитывался, — хмыкнул Максим.

— Да? А сложилось впечатление, что вы сдружились, — не удержалась я от ерничанья.

Урсолак нахмурился, на скулах заиграли желваки. Ого, мои слова настолько задели?!

— Рит, смотри, — глухо потребовал он.

Я перевела взгляд с его мрачного лица на дорогу — и обомлела. В животе затянулся ледяной узел.

— Не может быть… Это не мне!

— Тебе, Рит, тебе. Видишь подпись?

Придорожный билборд. На белом полотне кроваво-красным написано: «Рита, прости! Будь моей королевой. Габриэль»

Королева Марго… как банально! Страх отпустил, и я заулыбалась.

— Какой он все-таки дурак, этот вампир!

Максим и не думал разделить со мной веселье.

— Что-то я сомневаюсь, что дурак. Извращенный тактик.

Что извращенный, понятно, нормальных вампиров не бывает. А почему тактик?

Спросить не успела — впереди забелел ещё один билборд с алой надписью.

— «Ты станешь моей любой ценой. Габриэль», — прочитал Максим и вдруг съехал к обочине.

— Что ты хочешь сделать?

Воображение нарисовало, как он выдирает столб из бетона, уничтожая послание Маркеса, и сердце забилось быстрее.

Я ещё та фантазерка —

Максим вышел из машины и всего лишь сфотографировал билборд. Явно сделал снимок не на долгую память — отправит Глебу и, возможно, Хеммингу.

Послания чуть-чуть испугали, и чтобы отвлечься, я открыла бутылку минералки. Сейчас ещё шоколадный батончик заточу — и окончательно приду в норму.

— Я говорил, что он тактик? — Максим сел за руль. — Беру слова обратно, Маркес — идиот-вомпэр.

Я поперхнулась водой.

— Прости?.. Идиот-вомпэр?

Давно я так не смеялась!

— Моя сестра так называет киношных вампиров, нелогичных романтиков, — объяснил Максим. — Обожаю смотреть с ней фильмы — под настроение она любой ужастик своими комментариями превращает в комедию.

— Вы с сестрой близки, это здорово.

— А как иначе? У нас разница восемь лет, я отчетливо помню, как ее привезли из роддома — крикливую кроху в большом розовом конверте. Мама уставала, и я порой укачивал вместо нее.

Слушая, как тепло он отзывается о сестре, я загрустила. Как же хочу увидеть Нину. Я стараюсь меньше о ней думать, чтобы не рвать душу, но не всегда мысли и эмоции поддаются контролю. Я тоже помню ее маленькой, как она пошла в детсад, как учились с Верой вязать ей банты…

м, забавно, что не могу вспомнить Нину совсем маленькой. Помню трехлеткой, которую я таскала в коляске-трости, чтобы быстрее ходить по магазинам. К тому же в корзинку под сидением удобно было складывать продукты. Очень ярко запомнилось, что именно из-за них бомж чуть не украл Нину. Тогда-то я и поняла, что могу влиять на людей. Стресс из-за исчезновения мамы разбудил мой дар раньше положенного срока.

— Рита, все хорошо? — спросил Максим. — Ты хмуришься.

— Вдруг поняла, что не могу похвастаться воспоминаниями, как у тебя.

— То есть?

— Я не помню день, когда мама вернулась из роддома с Ниной. Вообще, не помню сестру до ее трех лет. Обидно!

— Поверь, ты немного потеряла, это самый сложный, крикливый период, — в шутку утешил Максим. — Память избирательна, к тому же ты менталист, у которого было слишком много потрясений.

— А ведь ты прав. — Я повеселела и задала не дающий покоя вопрос: — Почему ты назвал Маркеса тактиком?

— Увидев первый билборд, я решил, что он заказал их в надежде на успех затеи с маарами. Выйдя на их зов, ты попала бы в руки Маркеса. Первый билборд, с извинением, должен был смягчить твое сердце после подставы вампира.

Я фыркнула:

— Маркесу подобное и в голову не пришло, если вспомнить второй рекламный щит с предупреждением. Он, в самом деле, идиот-вомпэр, а то и вовсе психопат.

— И поэтому я отправил фотку Арвиду.

— Что?.. — Мое хорошее настроение пожухло, как цветок на солнцепеке. — Зачем, Максим?!